Он усмехнулся, кивнул:
— Я тоже не хожу, но по другой причине. В моём положении довольно самонадеянно приходить в заранее известное время в заранее известное место и поворачиваться спиной к человеку с острым железом. Я так когда-то человека убил, оделся парикмахером, он пришёл, сел на стул, шею подставил, я её бритвой вскрыл, руки вымыл и ушёл, самая тихая и чистая операция в моей жизни.
— Вы работали киллером? — округлила глаза Вера, он поморщился:
— Не лучшая страница моей биографии. Не распространяйтесь об этом.
— Хорошо, — всё ещё в шоке кивнула Вера, попыталась вернуться к нейтральной теме: — А кто вас стрижёт?
— Конюх, тот же, который Беса стрижёт. Надёжный мастер, всю жизнь у меня служит, очень талантливый, работает быстро, разговорами не утомляет. У него только один вопрос — хвост или грива?
Вера рассмеялась, обхватила чашку и указала глазами на волосы господина министра:
— И что вы отвечаете?
— У меня грива. Хотя по возрасту уже положен хвост.
Вера сделала игривую моську, мурлыкнула:
— Господин министр своим стилем бросает вызов обществу?
— Есть немного, — с улыбкой кивнул он, — на самом деле, хвост просто под капюшон прятать неудобно.
«Дзынь.»
Он немного помрачнел и гораздо тише сказал:
— Хвост носят женатые. Обручённые носят полухвост, вот тут над ушами собирают и завязывают, а остальное болтается, пока до нормального хвоста не отрастёт. Грива в хвост не собирается, гриву мастер вот так понемногу берёт и в центре по ладони отрезает, — он показал, как, на пару секунд дав Вере увидеть лицо господина министра непривычно открытым, пригладил волосы и показал пучок на затылке: — А хвост вот тут отрезает, тоже по ладони, один раз. На юге империи хвост носят низко, над шеей, хотя вообще кому как нравится, сейчас в моде носить выше. В народе шутят, что чем выше самомнение, тем выше хвост. В столице носят на макушке, аж вот тут, а чтобы он на лицо не падал, его сгибают назад и ещё раз привязывают. Мой друг из провинции Сун эту причёску называет «рисовый узел», в его провинции так рисовые мешки завязывают, чтобы за край дёрнуть и он развязался. А в северных провинциях вообще вместо хвоста носят косу, потому что у них полгода зима, а на хвост шапка не налезает.
Вера слушала его с мягкой улыбкой — он старался. Доктор сказал ему поить её отваром и не расстраивать — он честно старался. Только не учёл, что его «грива» прекрасно собирается в «хвост», ему даже «полухвост» носить не надо. Интересно, он сам понял?
Он рассказывал о причудах столичной моды, о забавных случаях из-за глупого кроя костюмов, об украшениях императорского дворца. Она пила чай как водку, отрывистыми глотками, вышибающими слёзы, чем ближе уровень отвара подбирался ко дну, тем крепче и горше становился отвар, но они выпили всё, до самого дна, вдвоём.
Он ушёл глубоко за полночь, взяв с неё обещание сразу ложиться спать и не ставить будильник, она сказала «хорошо», она сотню раз за сегодня это сказала. И «часы истины» ни разу её не сдали, ни единого раза.
***
