– Эй, мужик! К тебе, к тебе обращаются! Пес тебя задери, какого черта ты здесь ошиваешься? На чужой территории? – с угрозой спросил кто-то сзади.
Резко оглянувшись, Матрёнин вскочил с ведра – перед ним стояли какие-то люди, судя по всему – бомжи. Четыре мужика и, кажись, две женщины, похожие на мужиков. Возраст каждого не определить, однако лица у всех суровые, если не сказать злые. Бить будут, подумал учитель, и крупные мурашки забегали по спине.
– Ну, отвечай, что ты делаешь на чужой территории? – повторно спросил заросший по самые глаза незнакомец, похожий на Емельяна Пугачева.
И, хотя душа учителя, как говорится, ушла в пятки, он нашел силы не потерять себя, словно наяву представив, что перед ним класс хулиганистых учеников, выставил вперед руку и, как бы успокаивая, без дрожи в голосе, ответил:
– Друзья мои! Простите меня, если я что-то нарушил! Клянусь, я вам не конкурент, я здесь случайно, по своим делам…
– По каким еще своим? – излишне нервно дернулся вертлявый мужик небольшого росточка, в зимней шапке на голове, несмотря на теплый майский день. – Знаем мы эти «свои» дела, после таких как ты, у нас вещи пропадают. Носит вас тут, сволочей приблудных!
– Сверчок, закрой пасть! – сердито скомандовал похожий на Пугачева, должно быть, вожак.
– Еще раз извините меня! – быстро извинился Матрёнин, опережая дальнейшие вопросы незнакомцев. – Ради бога, простите! Понимаете, уважаемые, супруга сгоряча выбросила лыжи вместе с палками. А палки мне до крайности оказались нужны, а она выбросила. Вот я их и приехал искать. Мне нужны только палки! Заметьте, уважаемые, свои палки, мне чужого не надо, на чужое я не падок, уверяю вас…
Бомжи криво заулыбались, захихикали, дескать, ври дядя, да не завирайся, кто от чужого откажется. Бородатый рявкнул:
– А ну, ти-ха! – И, ткнув грязным пальцем в добычу географа, с ехидцей спросил: – А это тоже все твое?
– Господа… поймите меня правильно… все это я не специально искал, я нечаянно на это наткнулся, ей-богу нечаянно, господа! – заюлил Матрёнин, кляня себя за неосторожную жадность. – Искал свои палки, а тут смотрю – вещи безхозные, раритетные, дай, думаю, отложу в сторонку; поверьте, без желания что-то присвоить. Я учитель, преподаю географию, мне эти вещи интересны сами по себе.
– Вот даже как? Учитель географии? – удивленно переспросил бородатый и тут же с сожалением добавил: – Жаль, что не иностранный преподаешь, ты бы нам как переводчик сгодился – сейчас на свалке столько разного заграничного барахла, что хрен разберешь, чей товар, откуда, для чего предназначен. Без своего переводчика трудно.
Тут опять вертлявый влез с заявлением, что он с детства на дух не переносит учителей и без промедления предложил поколотить нежданного пришельца и выгнать его в шею. Вожак небрежно от него отмахнулся. Матрёнин облегченно вздохнул.
– Слушай, учитель, мы народ, за редким исключением не кровожадный, предлагаю договориться. – И он, неожиданно для учителя, да и, наверное для всех остальных, предложил: – Мы отдадим тебе это добро, – кивнул он на добычу географа. – И даже найдем твои палки, но тебе придется заплатить по установленным нами тарифам. Ты человек грамотный, надеюсь, понимаешь, о чем я? Матрёнин кивнул, мол, что поделаешь, ныне рыночные отношения… – Вот и договорились, – довольно улыбнулся бородатый. – Итак, слушай мою цену… За швейную машинку – сто рублей, за книгу… думаю, хватит и полтинника. Что ты еще нашел – выкладывай, не стесняйся.
