Я же после набега на магазины напоминала себе выжженную пустыню: не испытывала никакой радости, никаких положительных эмоций.
Зато во всём этом были весьма привлекательные плюсы: я пораньше забрала Линку из детского сада и во внеурочное время явилась домой. К счастью Никитоса, тот сидел дома, а не шлялся, где попало, пока меня не было дома. Это был мой кошмар: когда он сам добирался до дома, мне всегда казалось, что он обязательно куда-то влипнет или уверит меня, что всё хорошо, а сам отправится шляться по улицам и вернётся домой перед моим приходом.
– Что-то случилось? – изменился он в лице, как только мы с Линкой появились на пороге квартиры.
– Всё хорошо, – поспешила я его заверить, сгружая пакеты в коридоре. – Просто у меня теперь другая работа.
– Ты выходишь замуж за миллиардера? – спросил Никитос, оглядывая покупки. Лицо у него ещё больше заледенело. – Если что, скажи ему: пока не получит нашего благословения, шиш ему. Никакие подарки не помогут.
Это была не шутка. Никитос подобными вещами шутить не умел, а ко мне относился очень ревниво. Именно поэтому я пока и думать не могла о личной жизни: у нас только-только хоть что-то налаживаться начало. Я не могла быть счастлива без них. Им так не хватало любви…
– Никита! Пусть дядя женится на нашей Юле! – заявила более практичная Линка. – И у нас будет так много подарков!
– Не нужны нам чужие подачки! – рыкнул на неё Никитос.
– Это не подарки и не подачки, – устало пояснила я. – Это униформа. Так положено на той работе, где я теперь буду работать. Пошли, Никита, поможешь мне остальные вещи занести.
Он молча оделся и вышел за мной вслед.
– Юль, скажи мне правду, – напал он на меня в лифте, – ты же не продала себя, нет? Хочешь, я работу найду? Чтобы тебе не так тяжело было? Только не надо вот это всё…
Он не мог сказать прямо то, о чём подумал, но этого и не понадобилось. Я его прекрасно поняла. Бедный мой мальчик. Я бы прижала его к груди, но знаю, что он оттолкнёт. Не терпит. Считает, что я с ним, как с маленьким. А он почти мужчина уже…
– Посмотри на меня, – приказала тихо и задохнулась в сини его глаз – непокорных, бунтарских, упрямых, отчаянных. – Я даю тебе слово: это абсолютно не то, что ты подумал, а ровно то, что я сказала. Я теперь буду работать в очень большой компании, личной помощницей руководителя. По статусу положено, чтобы я соответствовала. Только это и ничего больше.
Никиту немного отпустило, но на обратном пути, снова в лифте, он спросил:
– Он старый? Твой начальник?
– Нет, молодой, – слабо улыбнулась ему.
– Он точно не будет к тебе приставать?
– Не будет. Это всего лишь работа. Не придумывай лишнего и не накручивай себя. Просто… это немного другой мир, не совсем нам привычный. Но он существует, а люди там живут в несколько ином измерении.
Кажется, мне удалось его успокоить. Кто бы меня привёл в чувства… Я не испытывала уверенности, которую изображала, когда убеждала Никитоса.
– Можешь приехать? – позвонила я Лерочке. – Нужен совет и успокоитель.
– Как раз хотела напроситься в гости! – тут же откликнулась моя подруга. – Я ж должна быть в курсе и центре событий, чтобы ничего не пропустить!
Для неё мои перипетии как кино. А у меня чуть ли не трагедь. И я до сих пор не знаю, как правильно поступить. Хотя, если учесть, сколько я денег потратила на гардероб, назад пути нет, иначе я веками не расплачусь за всё это элитное шмотьё, что, возможно, мне бы и пригодилось, но не такой ценой. Я совестью ещё не торгую, к счастью и, надеюсь, не стану этого делать никогда.
