— А что на счёт тебя? — в тон ей откликаюсь, позволяя пальчикам дразняще скользить по телу. Не остаюсь в долгу, поправляя растрепавшиеся белокурые локоны, мистически подсвеченные пущенной за зеркалом светодиодной лентой. — Ты ненавидишь меня. Ненавидишь нас. Да всех ненавидишь, стремительно слетая с катушек в своём стремлении отомстить, однако физиологию никто не отменял. Тебя ко мне тянет. Что, наверное, и тебя саму здорово подбешивает.
— Есть немного.
Немного? Да нет, не немного.
— Если не секрет: почему на собрании внутренних тараканов выбор пал именно на меня? Я оказался в твоём вкусе?
— Не без этого, — острые ногти проворно взлетают, кокетливо замирая на моём подбородке. — Однако выбрала я тебя не из-за этого. Просто ты показался мне самым вменяемым.
Вау. Да это настоящий комплимент.
— До сих пор кажется?
— Ммм... да. Думаю, да. По крайней мере, я вижу не социопата, по которому плачет психушка, а всего лишь одинокого человека, пытающегося найти смысл в жизни.
— Про закомплексованного забыла.
— Одиночество навязывает комплексы ничуть не меньше социума, — Рора привстаёт на цыпочки, замирая возле моего уха, и я чувствую, как начинает "приставать" у меня. Реакция не на слова, а на неё. На очевидный флирт, манерность и, куда уж без него, врождённое обаяние. — Ви рассказывала о тебе. Обо всех вас, но тебя описывала так, что короткий период мне реально хотелось узнать тебя лично.
Ого. Какие откровения.
— Так это заочная симпатия?
— Могла бы быть, но увы. Не в тех обстоятельствах, что сложились.
— То есть, если бы мы познакомились раньше, до всех событий...
— Тогда бы у меня были все шансы в тебя влюбиться, — едва уловимый поцелуй обжигает скулу. — Я всегда питала слабость к плохим мальчикам. Особенно таким симпатичным.
Хитрая, лживая лиса.
Будто я не понимаю: для чего она всё делает. Зачем заговаривает зубы, лаская слух чарующим голоском и накрывая приятным шлейфом духов. Ответ не просто на поверхности — он очевиден как дважды два.
Знаю, и всё равно пропускаю вспышку.
Ловлю пустоту, а Аврора уже поспешно отпрыгивает, резво выскакивая из кабинки с победоносно выхваченным айфоном.
Рано радуется.
Не знаю, каков её план, но далеко убежать ей не даю. Ловлю за лямку болтающегося сзади рюкзака и впечатываю спиной в панорамное зеркало, занимающее всю стену узкого коридора.
— Ловкачка, — ладонь смыкается на её шее: там, где за толстой повязкой-украшением прячется слабый след от засоса. Моего засоса. — Только я ещё быстрее.
— Спиридонов, отвали, — с досадой цедят, по щелчку стирая напускное кокетство. Не девица, а хамелеон какой-то. — Ну серьёзно. Если не помогаешь, так хотя бы не мешай.
Впору заржать в голос.
Помогать?! Я должен ей помочь закопать самого себя — она об этом просит? Она ведь прекрасно понимает, что если Цикады пойдут ко дну — я потону вместе с ними.
Все четверо слишком повязаны между собой, Барин это обеспечил, так что ни один не сможет выйти сухим. Каждому будет грозить срок. И немаленький.
Я и без того слишком подставляюсь, играя на две команды: пытаясь и нас обезопасить, и дуру эту непутёвую угомонить. Зачем-то.
Рисковать ради тёлки. Вот оно мне надо? Если всё вскроется — мне же кабзда. Предателей нигде и никогда не любят.
Вот и получается: пока я херю собственную репутацию, причём абсолютно безвозмездно и непонятно ради чего, мне за это ещё и упрёки прилетают. Нормально, а?
