Янки в союзе с Советским Союзом - страница 4

Казалось, что эхо последних слов вице-маршала авиации Земана повисло в воздухе на долгие секунды. А потом внезапно эхо затихло, и в комнате воцарилась такая тишина, что если бы упала булавка, все это услышали. Боб Бовен тихо сглотнул, выпуская воздух из лёгких, и подался вперёд на краешке стула.

– Только половина информации, сэр? – переспросил он, – Значит, это не принесло никакой пользы агенту Джойсу?

Старший офицер Королевских ВВС грустно улыбнулся и, казалось, подчеркнул свои чувства тихим вздохом.

– Позвольте мне продолжить рассказ, и, думаю, тогда Вы получите ответ, Бовен, – отчеканил он, – Да, раненый мужчина сообщил Джойсу только половину собранной им информации. Но даже эта половина не помогла. Видите ли, этот человек записал всё, что узнал. По словам Джойса, он, должно быть, делал это перьевой ручкой под увеличительным стеклом. Это заняло два обычных листа писчей бумаги с обеих сторон. Документы зашили в его пальто, так что Джойсу поручили найти их. Найденные два листа разорвал пополам, отдав половину Джойсу. Затем он разорвал свою половину на кусочки, положил их в рот и проглотил!

– Ну, ради всего святого! – выпалил Боб Бовен, прежде чем успел себя остановить.

– Именно! – отрезал вице-маршал авиации со слабой улыбкой, – Учитывая все обстоятельства, это было почти безумно. Но мы должны предположить, что бедняга, вероятно, уже наполовину безумел от боли, которую он испытывал. И, конечно же, Джойс, естественно, не раскрыл свою истинную личность. Ну, как бы то ни было, этот человек велел Джойсу убираться с этого места как можно скорее и как можно скорее добраться до поселения Нечаев. Нечаев не обозначен ни на одной из наших карт, это крошечный городок, расположенный примерно в ста тридцати километрах к западу от Сталинграда на Волге. Он велел Джойсу передать его половину этой ценной информации крестьянину, который жил в Нечаеве. И… Вот тогда начались настоящие трудности.

– Прошу прощения, сэр, – пробормотал Рэд Рэндалл, когда старший офицер внезапно замолчал и мрачно уставился на стол, – Вы хотите сказать, сэр, что агент Джойс не смог связаться с этим крестьянином в Нечаеве?

– Я имею в виду гораздо больше! – ответил другой с гримасой, – Я имею в виду, что все просто становилось все хуже и хуже. Начнем с того, что Джойс не смог расслышать имя человека, с которым он должен был связаться в Нечаеве. Он попросил раненого вспомнить его, но тот не вспомнил. Раненый потерял сознание. У Джойса не было возможности попытаться привести его в чувство или дождаться, пока тот придёт в себя, потому что в этот момент на него набросилась группа фашистов, оттолкнула в сторону и начала вытаскивать раненого из-под обломков. Кажется, они внезапно решили, что этот бедняга был причастен к крушению. Я знаю, это звучит невероятно. Но я спрашиваю вас, есть ли хоть что-то разумное в фашистском мышлении, не говоря уже об их действиях?

– Не те, с которыми я сталкивался, – хмыкнул Бовен, покачав головой.

– Определённо нет! – согласился Рэд Рэндалл, – Но как же не повезло агенту Джойсу!

– И это только начало! – прорычал вице-маршал авиации Земан, – Пока Джойс стоял там, совершенно беспомощный, фашисты вытащили этого беднягу из-под обломков и утащили его, вот так просто. Джойс ничего не мог с этим поделать, не попав при этом в неприятности. В конце концов, он не мог рисковать и допустить, чтобы его арестовали. Гиммлер, конечно, прекрасно знал, что у нас агенты по всей Европе, и с приближением войны всё могло закончиться для любого из пленных бедолаг. Война или нет, мы бы точно больше никогда о них не услышали. И мы не могли просто признать, что они были нашими агентами, и попросить правительство Германии освободить их. Как только агент отправляется на задание, он полностью предоставлен сам себе. Если он попадёт в затруднительное положение, он сам должен из него выбраться. Если мы ему поможем, это просто выведет нас на чистую воду и, несомненно, разрушит всю нашу шпионскую систему. И…