– Ты ж умный казак, Алексей. Зря бы языком трепать не стал, все равно вначале бы к нам пришел. – Ухмыльнулся Черкас. – Что это от тебя за версту перегаром-то несет?
– Так знамо что. Атаман вчера велел всем выдать по две чарки вина горячего, так мы еще и своей брагульки добавили. – Засмущался тот. – Посидели, песни попели, байки потравили и, как положено, на боковую. Все как всегда, никаких скандалов али драк в моем подчинении не было. Все чинно, по-христиански.
– На, выпей, поправь малость здоровье. – Черкас зачерпнул в деревянной бадье и протянул Алексею полную кружку малиновой браги.
***
На десятый день пути к вечеру вестовые добрались уже до знакомых и узнаваемых ими, мест. Выйдя на высокий обрывистый берег Кети Фирсов, который уже почти три года жил в Кетском остроге, махнул Ваське рукой.
– Вон смотри, это острог – и указал вдаль, где на фоне заходящего солнца были явственно видны поднимающиеся в небо из печных труб столбы белесого дыма.
– К ночи-то подмораживает. – Поежился Васька. – А там, в избах, тепло, наверное. Щи горячие с мясом. – Сглотнул он голодную слюну. – Может, заглянем к нашим?
Андрейка, глядя вдаль, тоже боролся с искушением. Уж больно заманчива была перспектива провести ночь в жарко натопленной избе на сытый желудок. Но он помнил наказ сотника – «В острог не заходить и ни с кем из жителей не встречаться». Сплюнув на наст густой, голодной слюной и отгоняя назойливо лезшие в голову мысли, он злобно шикнул на Ваську.
– Сказано все в тайне держать и людям острожным на глаза не попадаться. Сейчас вниз спустимся, там балаган должен быть. Мы как-то, здесь сено ставили, «Волчья падь» называется. Вот там и переночуем.
– А еда-то там хоть есть?
– Может есть, а может и нет. Кто ее там для нас приготовил?
Уже почти в полной темноте отыскали балаган. По всему было видно, что здесь давненько никто не бывал. Ни следов, ни еще каких либо признаков присутствия человека, даже не было видно. Правда может это и хорошо, так как под огромным сугробом снега может случайно сохранился не вывезенный большой стог сена.
– Сено-это хорошо. – Немножко повеселел Васятка. – Вот еще пожрать бы чего и тогда, совсем распрекрасно, было бы.
С трудом откапав входной проем, завешанный задубевшей шкурой огромного сохатого, они с трудом все же проникли внутрь балагана. В полной темноте, на ощупь, скрюченными от холода руками Андрейка отыскал очаг и с радостью отметил, что в нем лежала целая охапка сухих дров. Высечь искру и раздуть трут было уже делом техники. Через несколько минут, вначале слабенький огонек, а потом все разгораясь и разгораясь пламя охватило все дрова лежащие в топке. Мгновенно все помещение наполнилось дымом.
– Выходи, выходи, парень, быстрее. – Андрейка вытолкал удивленного Ваську на улицу. – Давно чувал не топили, дымоход снегом забит, можно и задохнуться. У нас в деревне случаи такие иногда бывали. Я пока полезу, почищу трубу, а ты давай сено таскай. На сене сегодня ночевать будем, чай не хуже чем на перине будет.
Когда усталые путники снова залезли в балаган, дым уже почти выветрился, а очаг, получивший хорошую тягу, теперь весело гудел, наполняя небольшое помещение благодатным теплом и светом. Задубевшая от мороза шкура, заменяющая двери, тоже отмякла, расправилась и плотно закрыла вход, позволяя, однако, свободно входить и выходить.
– Ну что, давай посмотрим, что у нас там пожрать то осталось. – Васятка с надеждой заглядывал в котомку Андрейке. Свою, он давно уж развязал, съестного там, как он заранее знал, не было вообще. Еще утром все подъели в надежде, что по дороге подстрелят какую-нибудь дичину. Как назло по пути дичь не попадалась. То ли потому, что специально они не охотились, а шли выбирая пустоши да поляны где и зверя-то быть не должно, то ли потому, что уже чувствовалась близость человеческого жилья.
