Поспешила
к выходу, встретилась взглядом с устало подмигнувшим ей официантом, еле заметно
виновато улыбнулась и шагнула за дверь.
Спутник
нагнал её уже почти на остановке. С мокрыми прядями вокруг лица и пятнами от
воды на лацканах пиджака. Схватил за руку, но не дёрнул, а почти погладил:
–
Лаура, – окликнул он, и девушка обернулась. – Ло, я сделал что-то не так? – и,
видя, что спутница с возмущённым выражением лица набирает в грудь воздуха, тут
же добавил: – Прости! Прости меня, Ло! Я маху дал. Волновался же, понимаешь? У
меня давно не было девушки, я растерялся с этим вином… Не рассчитал, а ты…
Тебе, наверное, неловко было вот так вот перед всеми? Я не подумал, прошу,
прости! Знаю, что стихи – это интимно, но ты слишком красивая! Моя Ло… Я не
смог устоять!
Лицо
девушки смягчилось, и она позволила взять себя за руку, переплести пальцы и
повести к пешеходному переходу, чтобы отправиться в пустынный в этот час сквер
на той стороне.
– У
меня один знакомый пил, – призналась она, когда они пересекли дорогу и вошли
под сень деревьев, что освещали мутные фонари.
–
Друг? – с тщательно демонстрируемой готовностью слушать уточнил Миша.
–
Парень, – с неохотой пояснила она. – Ну, у нас не сложилось. Я тогда только
школу закончила, он пригласил меня на свидание в компанию друзей… А там они
напились и чуть было… – она замялась, но потом встряхнулась и продолжила: – В
общем-то я вырвалась, ничего такого. Свитер только порвали, но убежала. Оставила
там туфли и первый телефон, но… Да и Белинский с ними! Но… Я с тех пор
нервничаю, когда кто-то пьёт. И сама не пью обычно.
–
Лаура, – сокрушённо и почти трезвым голосом произнёс Миша и остановился, чтобы
посмотреть ей в глаза. – Ло, прости меня. Я никогда, никогда, обещаю, не буду
при тебе пить! Слово поэта!
Он
сжал её руку в своих, поднёс к лицу и поцеловал. Затем перевёл взгляд на губы
девушки и проникновенно произнёс:
–
Для тебя, моя Лаура, я стану трезвым, словно дура…
И
приблизился к ней, похоже, намереваясь поцеловать, но внезапно из кармана
раздался звонок, и парень отшатнулся и полез в пиджак.
–
Да, мам? – ответил он.
Похоже,
кавалер был ещё не совсем трезвый, потому что не заметил, что включил щекой
громкую связь, и Лора, даже несмотря на поднимающийся ветер, смогла расслышать
голос женщины на том конце провода: «Ну что, когда мне вас ждать?».
–
Мы ещё гуляем, мам, – протянул Миша обиженно.
«Поздно
уже, Миша! Возвращайтесь, мне как раз картошку на суп почистить некому, пусть
девочка привыкает».
Лора
в ужасе сглотнула, а спутник прижал телефон теснее и, дохнув перегаром,
протянул:
–
Ну ма-а-а-ам! Давай сама!
«Ну
ладно, – в голосе женщины слышалось неудовольствие. – Давайте, не задерживайтесь,
я вам постелила в комнате свежее, которое тёть Валя тебе на восемнадцатилетие
подарила, с хризантемами».
Когда
в трубке раздались гудки, Лора уже чётко знала, что Михаил к мистеру Дарси не
имеет совершенно никакого отношения, и единственное, что было у них общего, это
пол.
–
Миша, я пойду, – деликатно произнесла она, делая шаг назад.
Лицо
парня обиженно вытянулось, и девушка поспешила добавить:
–
Ты уж прости, дело не в тебе, Миш, ты чудесный! Но… – она замялась в поисках
подходящих слов и почти сразу нашлась: – У меня Котобус некормленый дома, я
должна идти.
–
Ой, да ладно! – нахмурился кавалер. – Коты спокойно могут не есть две недели!
