Юнион - страница 56

– Свяжите его! Не раздевайте! Одежда всё равно сгорит! Всё равно он сдохнет голым!

Кое-как исполнители справились со своей задачей, подтащили аргунца к середине решётки, бросили его сверху и накрепко прикрутили руки, ноги и шею Альмера железной проволокой. Альмер Крис не мог теперь даже пошевелиться. Взявшись за ручки, приваренные к бокам решётки, «носильщики» подтащили конструкцию с привязанным к ней Альмером Крисом к «мангалу», в котором бушевало пламя. Согласно традиционному ритуалу, «носильщики» остановились перед «мангалом», а исполнители притушили водой разгоревшийся огонь. Когда пламя утихло, «носильщики» поднесли решётку к краям «мангала» и медленно опустили её вниз. Ужасный жар опалил тело несчастного Альмера.

– Простите, братья! Я вас погубил! Я мстил за поруганную и замученную Аланту Тал! Простите за всё! Слава Аргуну! Слава Патрону Двенадцатому! Будьте прокляты вовеки, подонки парисаи!

На нём вспыхнула одежда. Вокруг отвратительно запахло горящими человеческими волосами и тлеющей кожей игуанодона, из которой были сделаны сапоги аргунского воина.

Видеть, как заживо жарится человек, их товарищ, пусть и тот, из-за которого отряд снова попал в плен, было невыносимо даже для бывалых ординарных. Кто-то пытался закрывать глаза, но связанными за спиной руками невозможно было закрыть уши!

Огонь вновь разгорелся. Видя, что несчастный вот-вот погибнет, и казнь закончится слишком быстро, команда исполнителей принялась заливать угли водой. «Дымовая завеса» из пара на время скрыла из виду несчастного, были слышны только его стоны и проклятия. Но вот налетел шквал ветра, разогнал пар и раздул уголь с новой силой. Исполнители не ожидали такого и не успели подскочить с вёдрами, чтобы вновь притушить пламя. Альмер последний раз осыпал проклятиями палачей, сделал глубокий вдох и задохнулся раскалённым воздухом. Напрасно исполнители пытались заливать угли, желая продлить его мучения!

С трибуны раздался свист: исполнители, по мнению публики, сработали грубо, испортив зрелище, к которому все так долго готовились.

– Можно было ещё минут пять жарить аргунца!

– Вам только сапоги шить из шкуры дохлого игуанодона!

– Исполнителей на мыло!

– Пусть идут клубни жарить на кухню вместо повара!

Дождавшись, пока стихнет свист, Главный Гаер вышел на середину площади.

– Понимаю ваше недовольство, граждане Парисая! Давайте простим нашим неопытным исполнителям их оплошность! Они впервые занимаются таким важным государственным делом. Но мы постараемся компенсировать эту неудачу! В бою под Номаниши в наши руки попала крупная дичь… которая редко попадается в сети, эту дичь берегут и охраняют враги. Но воины-парисаи совершили подвиг и подарили нам редкую возможность увидеть, как в мир теней отправляется…

Трибуны оживились, предвкушая настоящий праздник. Неужели и вправду такое счастье им выпало?

– Итак, в мир теней отправляется… аргунский… ша…

– …ман!!! – восторженно заорала толпа зрителей.

Действительно, шаманы редко попадали в плен. Их берегли и при отступлении спасали первыми. Но в том роковом для аргунцев бою, когда отряд был прижат к океану, шаман остался без защиты и был найден за песчаным барханом, куда спрятался в самом начале боя. Содержали его отдельно от других пленных, хорошо кормили и поили, чтобы приготовить настоящий сюрприз к празднику.

И вот из помещения, стоявшего за трибунами, вывели шамана во всей своей шаманской красе. Роскошное расписное одеяние, сделанное не из шкуры игуанодона, а из кожи редкого вида варанов шестиметровой длины, которые водятся только на юге Аргуна и на которых охотиться крайне опасно. Вараны были уникальны не только размерами, но и тем, что меняли окраску в зависимости от цвета тех предметов, по которым передвигались, и были незаметными, если останавливались и замирали. Частенько они не просто прятались от своих врагов, но и нападали на охотников сами, возникая буквально ниоткуда: из-под ног, с ветвей папоротников, из речек и озёр, в которых ловили гигантских крабов и крупную рыбу. Нападали вараны так внезапно, что охотник мог не успеть поднять копьё или ружьё и бывал схвачен огромными челюстями, в которых вместо зубов торчали острые роговые наросты. Руки и ноги он перекусывал или сжимал так сильно, что людские кости крошились так же легко, как яичная скорлупа игуанодона в зубах хищного зверя.