- Мама! - подпрыгнула она на месте, пряча
за спину зеркало, которым они пускали
солнечных зайчиков, - ты проснулась!
- А Гирем сказал, что ты будешь спать
до самого вечера, - сдал с потрохами
ночного короля Делив, перехватив зеркало
и передав его дальше, Оливу или Виктории...
Я фыркнула себе под нос, вот ведь
хитрюги, знают, что малышам простят
любую шалость. И поди теперь докажи, что
в окно светила не маленькая Викуша, а
почти взрослая Хурра.
- Он напоил тебя отваром, чтобы ты
успокоилась и отдохнула, - кивнула
Виктория.
- И сказал нам, чтобы мы тебя не
беспокоили, - подхватил Олив. И
поинтересовался, - а ты отдохнула?
- Да, мам, - подхватила Хурра, только
сейчас сообразившая, что у Гирема
вероятно были причины поить меня
успокоительным отваром. Взглянула на
меня виновато, с потрохами выдавая свое
участие в «утренней» побудке, - ты же
отдохнула, да? Уже почти полдень...
В этой фразе вся моя дочь: импульсивная,
порывистая, непокорная. Она всегда
сначала делает, и только потом думает.
Вся в свою покровительницу: Древнюю
Богиню Аддию...
И в отца.
Как он, вообще, до такого додумался?
Взял и напоил меня сонным отваром, чтобы
успокоить и заставить забыть обо всех
проблемах и переживаниях. И, хотя, сейчас
я вынуждена была это признать, его способ
сработал, я давно не чувствовала себя
так хорошо, как этим очень поздним утром,
но все же ему не следовало делать это
втихаря.
- Отдохнула, - кивнула я Хурре. - А где
сейчас Гирем?
На лицо дочери набежала тень.
- Он уехал, - обиженно поджав губы,
заявила она. - С этой...
- С госпожой Олирой, - пояснил Делив,
чутко уловив по выражению лица, что я
не поняла, к ого имеет в виду Хурра. - Они
поехали осматривать окрестности. Я
слышал, как она сказала, что хочет
увидеть, как сильно все изменилось
вокруг... Ба-а, но она же магичка. Разве
она была здесь когда-нибудь? Мама
говорила, что все маги жили только в
Монтийской Епархии...
«Ба-а...»
По сердце плеснуло нежностью... Мои
дети... Мои любимые и такие родные дети.
Что мне какие-то бывшие Верховные,
мечтающие поработить Богов, и Великие
отцы, желающие захватить весь мир, когда
у меня есть те, ради кого я готова отдать
всю себя и даже больше? Когда вокруг
меня так много таких же, как я, матерей
и отцов, как Гирем, которые готовы сделать
то же самое?
Я улыбнулась. Кажется, я поняла, о чем
он спрашивал меня вчера, когда задавал
вопрос: почему я решила, что Ягурду
должна остановить я? Ну, или Боги?
Теперь я знала на него ответ... Не я...
Не я должна остановить бывшую Верховную,
а мы... Все мы, те, для кого счастье своих
детей важнее своего собственного страха.
- Хурра! Вас же просили не будить маму!
- строгий голос Катрилы заставил мальчишек
вздрогнуть и втянуть головы в плечи.
Викуша растерянно захлопала глазками,
сейчас, как никогда в жизни она была
похожа на обычную четырехлетнюю девочку.
Но Хурру таким тоном напугать не удалось.
- Это не мы, - не моргнув глазом соврала
она, - мама сама проснулась. Да, мам?
Она смотрела на меня широко раскрытыми
глазами полными детской, незамутненной
уверенности, что все так и было. А
солнечный зайчик, светивший мне прямо
в глаза, и зеркало, которым его направили,
оказались здесь совершенно случайно.
Я рассмеялась. Катрила вышла из дома
и подошла по хрусткой галечной дорожке
к клумбе. Взглянула на меня и, продолжая
хмуриться, сказала:
