– Вот! – смеясь, поддакнула Ника. – Вот, ты меня поняла! Именно молотком, чтоб уже отцепился, чтоб перестал провожать и маме на уши лапшу не вешал! Он меня так достал, Варюх, – до отвращения полного: я ж с Архиповым разобралась, и в классе вроде наладилось, а тут Ген Антоныч прилип, как жвачка!
– А может, он извращенец? – предположила Варюха. – Увидел, как ты мутузишь Архаровца, и проникся жгучей любовью? Он тебя целовать не пытался?
– Нет, обошлось. Фу, зачем ты сказала? Так, иногда – на занятиях заглядывал через плечо и за руку брал, направляя мышку. Показывал ляпы в коде и уходил к другим. В классе считали, у нас роман.
– Ник, ты его отшила?
– Не знаю. Уж больно липучий тип. Из-за него я решила в Старогорске остаться. Да погоди, не визжи! Варя, слезь с меня, что ты орешь? Я хочу выждать удобный момент и заявить отцу, что собираюсь жить в Старогорске, опять ходить в старую школу, не знаю, готовить ему научусь, одежду стирать в машинке. Как думаешь, разрешит?
Локация: Старогорск, НИИ НИиДР. Медицинский отсек. Смена игрового персонажа.
Они не смогли раскодить явление кварцевого пальца в Долине. Никаких следов взлома не было, весь функционал работал без сбоев, народ продолжал кромсать на куски всевозможных тварей и боссов – лишь дурацкий палец банкира возвышался на скальном выступе, обличающе тыча в небо и притягивая горных львов.
В чате Алмазной Долины устроили перепалку об умственном состоянии разработчиков, воздвигших бессмысленный монумент. «Ладно бы средний, – ржали по чатам, – послали бы, так сказать, а с указателя прок невелик». Но кому-то «шняга» понравилась, кто-то даже рискнул «добыть» Палец, заложив заклинание Краша в самое основание, но обломался и был освистан, и ближе к рассвету Кварцевый Палец создал десяток легенд, полетевших в свободный полет по сети. Большинство игроков сходилось на том, что либо разрабы совсем одурели, либо в «Альтаре» случился глюк, но находились романтики, предлагавшие строить вышку, чтоб посмотреть: вдруг там дверь в Верхний Мир – в точке Неба, указанной Пальцем.
Калмыков пролистывал чаты и желчно бранил игроков. В ответку.
Банкир вел себя беспокойно, вскрикивал и бормотал – про крыс и про паутину, в которую был завернут, как в саван, и саван все время менял цвета. «Зеленый, красный и синий, – повторял Аркадий Ветлицкий. – Зеленый, красный и синий! В геральдике это значит…»
Он ни разу не сказал, что это значит в геральдике, но Калмыков и Федосеев и без него понимали, что речь о цветах RGB.
– Паутина и крысы! – сказал Федосеев.
Калмыков согласно кивнул.
Отвратительное сочетание.
Он ехал домой в такси с ощущением поражения, очередного за этот год, и потому зудел под нос, как мутировавший комар-переросток, изливаясь бессильной желчью. Он не знал, откуда в нем накопилась эта назойливая неприязнь, практически ненависть к людям, даже близким и дорогим, отвлекавшим его от работы. Видимо, он устал. Нужно поставить проект на паузу. Уступить директору института и съездить на конференцию – там получится отоспаться и нормально поесть за казенный счет.
Ветлицкий в сознание не приходил, оставаясь где-то на стыке реальности и виртуальной игры, и Калмыков не мог гарантировать восстановление пораженных нейронов и мозговой активности возвращенного в реал пациента.
Но само возвращение состоялось. В этом он уверил Ветлицкую, дежурившую на проходной: Аркадий Ветлицкий проснется через четыре часа. Столько потребуется антидоту, введенному точечно в мозг, чтобы разрушить всю паутину вирусных родопсинов. Но в «Альтар» он больше играть не сможет ни при каких обстоятельствах. Супруга банкира была просто счастлива.
