Окраина города, гаражи, ночь, дорога. Ну разве будут нормальные люди тут сидеть и греться у костра? Это бездомные. Два каких-то бездомных мужика, к которым я радостно бросилась, как будто это спасатели МЧС.
Яся, ты дура. Непроходимая дура.
— Нет, нет, спасибо, извините, — лепечу я, отходя подальше. — Нет, я вспомнила куда идти, все хорошо. Правда. Хорошего вам вечера… Я пойду.
— А ну стой, — рявкает один из них.
У меня обрывается сердце, и я срываюсь с места. Бегу так, как в жизни, наверное, не бегала, даже когда за первенство школы стометровку бежала. Сердце вырывается из груди, легкие горят, а ноги несут меня по дороге дальше и дальше, и только когда я останавливаюсь, согнувшись пополам и хватая ртом студеный воздух, потому что больше не могу бежать, я вдруг понимаю, что никто за мной не гонится.
А следующее, что я слышу — это шум машин. Поворачиваю голову и вижу метрах в десяти от себя дорогу. Не эту, проселочную, а нормальную: с линиями проводов, с фонарными столбами и мелькающими фарами машин.
— Я выбралась, — шепчу я. — О господи, я правда выбралась!
Пока я туда иду, дважды вижу автобус, один с номером 55, другой 119, и от этого еще радостнее. Значит, здесь есть остановка. Я сейчас дойду до остановки, дождусь автобуса, сяду в него и попрошу водителя позвонить в полицию.
Я иду вдоль дороги, навстречу потоку машин, и довольно быстро замечаю впереди себя остановку. Пустую. Это даже лучше, спокойно дождусь автобуса, и…
Внезапно меня сзади хватают чьи-то руки, я вскрикиваю от неожиданности, но едва поворачиваю голову, меня накрывает таким ужасом, что крик застревает в горле.
Это Лекс.
Лекс!
Черт! Черт, черт, черт…
— Добегалась? — холодно интересуется он, абсолютно спокойный внешне, но в его глазах горит яркое бешенство, которое он с трудом сдерживает.
Откуда он тут взялся? Как узнал? Его же тут не должно быть!
— Что ты тут делаешь? — вскрикиваю я.
— Тебя жду.
В попытке какого-то бесполезного геройства я резко дергаюсь, пробуя вырваться, но Лекс в ответ перехватывает меня и стискивает так сильно, что резкая вспышка боли моментально отрезвляет.
Легко удерживая меня одной рукой, другой он достаёт телефон из кармана и прижимает его плечом к уху:
— Грин, двигай сюда. Нашлась. Набери Соника, скажи, что отбой. Пусть домой валит. Да, жду.
Я молчу, судорожно пытаясь что-то придумать, как-то оправдаться. Можно сказать, что я ушла в кусты и случайно потерялась… Нет, это глупо. Глупо.
К пустой остановке подкатывает черный внедорожник, за рулем которого сидит Грин.
— Поехали, — отрывисто приказывает Лекс, и в его голосе столько мрачной угрозы, что страх опять бьет по нервам.
— Я никуда с тобой не поеду! — кричу я. — Я тебе не вещь, чтобы мной распоряжаться! А ты во…
Договорить я не успеваю, потому что Лекс резко зажимает мне рот и ловко тащит меня к машине. Для того чтобы открыть дверь, ему приходится убрать руку с моего рта, и я, пользуясь этим, больно кусаю его за палец, чувствуя себя отчаявшимся зверьком.
Лекс шипит и вталкивает меня в машину, на заднее сиденье.
— Напрашиваешься на наказание, девочка?
— За что?
— За нарушенное обещание, — жестко говорит он, садится рядом, подтягивает меня еще ближе и усаживает между своих раздвинутых коленей. Сбежать второй раз не получится. Он мне не позволит.
Сидящий за рулем Грин оборачивается к нам.
— Значит, нашел, — констатирует он, и в его голосе звучит облегчение.
