– Ни слова, Леа, – слышу шепот около уха, и волна облегчения проходит по моему телу. Закрываю глаза, радуясь, что о моём нарушении закона не узнали.
Маркус медленно убирает руку, и я разворачиваюсь к нему. Он выглядит обеспокоено и куда-то постоянно смотрит.
– Ты совсем уже? Зачем пугать так?
Я смотрю на свои руки – они дрожат от пережитого ужаса. Эта дрожь нечто новое, ведь раньше бы я тут же приказала себе остановиться. Контроль. Власть над собой. Но сейчас…я позволяю этому быть.
– Тихо, – все также шепчет он. – У границы ходят ваши солдаты. Ещё бы секунда и уже прощалась бы со всеми мысленно.
Я осторожно выглядываю из-за дерева и вглядываюсь вперёд. Замечаю мужчин в военной форме и с оружием в руках и тут же прячусь. Впервые я рада, что Маркус пошёл за мной. Он спас мне жизнь.
– И что мне делать? Как попасть домой? Они долго будут здесь?
– В прошлый раз простояли довольно долго.
– В прошлый раз? – шепотом возмущаюсь я.
– Дня три назад я собирался отнести тебе записку, а солдаты были здесь. Хотел подождать, но ожидание затянулось. Они что-то ищут здесь. Постоянно ходят, высматривают все кусты.
– Нужно придумать как вернуться домой, – взволнованно говорю я и кусаю губы. Браслет сжимает мое запястья, словно оживает, ощущая мою нестабильность.
– Пошли, – бросает Маркус и направляется по тропинке, откуда я пришла. Недоуменно следую за ним и молчу, пока мы не отходим на приличное расстояние.
– А теперь объясни мне всё подробнее: куда мы идём и почему ты следил за мной? – наконец, спрашиваю я и увеличиваю скорость ходьбы, чтобы сравняться с Маркусом. Мы уже вышли на широкую тропинку, где открывается вид на реку.
– Потому что я знал, что ты можешь во что-то влипнуть. Тем более мне лучше известна обстановка вокруг. Солдаты могли в любой момент быть у границы. Вот сегодня был один из этих случаев.
– А вдруг бы они тебя заметили? – ужасаюсь я и вспоминаю, что случилось с Сапсаном, которого засекли на нашей территории.
– Переживаешь за меня? – усмехается Маркус.
Его прямолинейность сбивает с толку. У нас в Новуме за подобные фразы назначают корректировочные беседы. А он говорит их легко.
Я отвожу взгляд. Что это было? Забота? Привязанность? Неужели во мне зарождается…что-то? Я прикасаюсь к браслету, как будто он может остановить бурю внутри.
– У меня есть оружие, на крайний случай, – добавляет Маркус. – А так я умею быть скрытным.
Мы подходим к дому, куда Маркус уже приводил меня и останавливаемся около Хельги. Я улыбаюсь и глажу её, но неожиданно Маркус отвязывает её и поправляет седло.
– Куда мы всё-таки направляемся?
– В наш лагерь. Ты же так рвалась туда. Вот случай подвернулся.
Я теряю дар речи, услышав его ответ. Он серьёзно? Мы едем в лагерь Сапсанов? Это самая последняя идея, о которой я могла бы подумать. Этого не было в планах. Я должна отказаться. Я должна вернуться домой. Но вместо этого…
– Н-но но почему туда? Что я скажу папе? Что ты скажешь остальным? – заваливаю Маркуса вопросами, потому что они сейчас действительно для меня важны.
– А кто сказал, что о тебе узнают? Вокруг нашей территории тоже есть свои лазейки для прохода, но о них не все знают, – поясняет Маркус и залезает на Хельгу.
Это безрассудно. Это опасно. Это… интригует.
Я стою, разрываясь между страхом и странной жаждой свободы. Часть меня – та, что воспитана по протоколу – вопит: «Остановись! Это ошибка!»
