Загадка двух жертв - страница 24

– И что за книга?

– Мопассан, – без запинки выпалила девчонка.

– Мопассан? – Сотрудники милиции удивленно переглянулись. – Точно?

– Да точно! – покраснела девчушка. – Я сама как-то читала, у Верки, сестры старшей, взяла… Так папенька заметил – обещал ремня дать! Говорит, рано еще такие книжки читать – одни постельные баталии. А мне интересно, ведь про любовь!

– Так говоришь, одна была? – снова переспросил Макс. – Точно одна или ты внимания не обращала?

– Да нет, на пляже-то одна сидела, с книжкой… А потом, может, с кем-то и шла… – Девчонка неожиданно ахнула. – Точно! Мы как-то уходили… и она… И парень один… рядом с ней шел… или не рядом, а с ней… Да меня Петька тогда отвлек, вот и не запомнила.

– Так, Катерина! – со всей серьезностью промолвил Дорожкин. – Давай-ка попытайся вспомнить во всех подробностях. Слишком уж многое от памяти твоей зависит!

– Да я понимаю…

Глядя на задумавшуюся девчонку, Мезенцев попытался помочь:

– Он слева от Тани шел или справа… или вообще – позади?

– Нет, не позади… Слева, кажется… Да, точно, слева! И знаете, там ручей пересохший, так он вперед забежал и руку протянул, чтобы помочь перепрыгнуть. Я тогда и внимания не обратила, потому что этот дурачок Петька… А сейчас – вспомнила!

– Та-ак… – Участковый отвлекся от протокола и передернул плечами, словно озяб.

Да и Макс тоже проявил нетерпение:

– А выглядел, выглядел он как? Опознать сможешь?

– Опознать… нет… – задумчиво отозвалась Катя. – А выглядел… Парень как парень, но не молодой, старый…

– Старый?

– Ну, лет двадцать… или тридцать уже. В штанах спортивных, в майке и с рюкзаком… Лицо? Обычное такое лицо, овальное… или круглое… Не, бороды-усов не было… Волосы… темные… нет, рыжеватые… Да не помню точно! Рост? Да вровень с Таней… О! Прическа была!

– Прическа?

– Ну, волосатик такой, под битлов!

Под битлов… Откуда про них-то знает? Теперь ясно, кто на остановке написал… Ну, хотя бы приблизительный портрет. Хоть что-то… Впрочем, не факт, что это был убийца. Но знакомый – точно!

– Спасибо тебе, Катя! – Дорожкин протянул девочке полевую сумку-планшет с положенным сверху протоколом допроса. – Напиши: с моих слов записано верно, мною прочитано… Распишись… Ты на покосе с кем?

– С дядей Колей и тетей Ликой. И с бабушкой.

Родители, значит, в городе…

– Ну-ка, бабушку позови…

Вообще-то бабушка тоже не опекун и не родитель. Да и ладно – если что, Пенкин потом передопросит с соблюдением всех формальностей.

– А плотик ваш, кстати, на речке стоит, недалеко от станции. Там, на мели…

Девчонка обернулась на полпути, едва не споткнулась:

– Правда?! Ой, я сейчас Петьку позову, сбегаем, пригоним! Вот же ж здорово!

– Нам бы и с Петькой поговорить, вдруг он что-то вспомнит…

Петька оказался плотненьким круглоголовым пацаном лет двенадцати, голым по пояс, в длинных, натянутых выше пупа штанах и в белой, видавшей виды панамке. Но парень серьезный – сразу вспомнил кое-что. Заявил, что уже видел того волосатика или похожего на него. И даже перебросился с ним парой слов! Среднего роста, плечистый, кепка на глаза надвинута. С рюкзаком, в зеленой брезентовой куртке и кедах.

– Тот, не тот – не знаю. Но подозрительный! – пояснил пацан. – Правда, это в конце мая было. Ну, когда вдруг жара наступила. Я его у станции встретил. Как раз паровоз из Тянска пришел. Суббота была, кажется, народу много. Так он меня окликнул – спросил, как лучше пройти к Светлому. Я и показал – по тропе нужно идти. А он говорит, что охотник и рыбак, да про места безлюдные спрашивал. На Светлом. Охотиться, говорит, буду, уточек стрелять да рыбку ловить. А ни ружья при нем, ни удочки. Один рюкзак. Вот я и говорю – подозрительный.