Шальная музыка ускорялась, врезаясь в мысли, а ликующий хохот срастался с нею, доводя до безумия.
– Мое имя Утбурд, и я посвящаю тебя! Пей! – приказал карлик, прервав мое потрясение и протягивая почти опустевший кубок.
Коричневого отвара осталось ровно на один глоток, принадлежащий только мне. Трясущимися руками, все еще испытывая сильнейший голод, я взял кубок. В нос ударила кошмарная вонь. Оставшиеся в зале новоявленные чудовища пустились в безумную вакханалию, а находящиеся рядом настороженно наблюдали за моими действиями. Я смотрел на их клыки и когти, понимая, что выбор свелся всего к двум вариантам: угодить в лапы монстров или утратить человеческий облик вместе с ними.
– ПЕЙ!!! – рявкнул карлик, брызнув слюной.
Протянув руку, я вылил остатки пойла на его лысую башку и швырнул кубок в сторону. Стекающие потоки жидкости мгновенно превратились в черных гадюк. Они подняли на меня шипящие головы, обнажая ядовитые клыки. Ярость карлика обрушилась на меня огнем. Я закричал – боль была выжигающей, пронизывающей, испепеляющей все, что во мне до сих пор оставалось.
Пытка прекратилась столь же внезапно, как и началась.
Открыв глаза, я обнаружил рядом черного человека.
Сжав губы, он поднял меня за шкирку и потащил за собой, мимо беспорядочно сношающихся монстров, призывающих присоединиться. Туда, за черную арочную занавесь, за которой скрывалось безграничное пространство, состоящее всецело из лестниц, идущих во всевозможных направлениях. Из лестниц, переплетенных между собой, выгибающихся под прямыми углами, и уходящими ввысь, к новым бесконечным лестницам, двоящимся, троящимся, скручивающимся в мертвые петли и бесформенные зигзаги.
– С чего ты решил, что имеешь выбор? – с холодной яростью спросил он, буравя меня взглядом.
– Но я все еще я, значит, выбор был! – возразил я, пошатнувшись от голода.
– Ты здесь, потому что за это уплатили непомерно высокую цену, а не оттого, что в тебе нуждаются. Самоубийцы даже демонам не нужны!
– Кто же заплатил за то, чтобы я стал адской дрессированной зверушкой?
– Здесь твой шанс БЫТЬ! Без нашего покровительства тебе долго не протянуть! Но вижу, твой спаситель старался зря.
Лжет, чтобы сбить с толку…
Хотя, даже если это правда, я все равно уверен, что поступил правильно.
– Если суждено умереть, хочу умереть человеком, – сказал я, мысленно разгоняя голодную мглу, застилающую взор.
– Все еще считаешь себя таковым? – усмехнулся темный. – На человека ты только похож, но это ненадолго.
– Пока есть силы, буду бороться хотя бы за это.
– Только сил у тебя не осталось, – заметил он.
– Это жалость или сострадание?
Черный человек какое‑то время внимательно изучал мои глаза, словно пытаясь в них что‑то прочитать, а после вздохнул и тихо сказал:
– Идем.
Это было так неожиданно и непохоже на тот леденящий поток отчуждения и ненависти, который довелось ощутить в начале нашего знакомства.
Он выбрал одну из тысячи лестниц, направленных неведомо куда, уводя за собой. Пока мы спускались по каменным ступеням, и эхо шагов гулко отскакивало от стен, я все время ощущал внутреннее беспокойство, будто чьи‑то недобрые глаза наблюдали за каждым моим движением. Чувство страха обострялось и оттого, что краем глаза я то и дело улавливал тени, мелькающие рядом. И почему‑то казалось, стоит оступиться – они схватят и безжалостно разорвут на части.
Наконец мы вышли в пустой длинный коридор со множеством резных дверей, скрывающих столько же тайн. Черный человек открыл первую и жестом пригласил войти.
