Тревожный интуитивный сигнал оповестил, что в лабиринт вошло враждебно настроенное существо. Оно чуяло меня, как зверь, и желало немедленно отыскать, чтобы съесть.
Стараясь не паниковать, я думал о том, как поскорее выбраться отсюда. Воображение продолжало изображать эту часть города на свое усмотрение. Действительность отказывалась поддаваться моей воле, упрямо выстраивая все новые и новые стены, усложняя лабиринт, без того состоящий из одних тупиков.
Присутствие существа ощущалось сильнее, паника охватила с головой. Если бы я только мог летать, все было бы гораздо проще! Я мог бы взмыть в небо, увидеть лабиринт с высоты…
– Самоубийца!!! – прохрипел низкий голос где‑то совсем рядом.
Не оглядываясь, убегая с максимальной скоростью, я обнаружил, что небо затянулось таким же бетоном, как и стены, став странным потолком искаженной реальности. Не сбавляя темпа, я пробегал мимо чужих окон. В некоторых горел свет, бурлила самая обычная мирная жизнь. Кто‑то ставил чайник на плиту, кто‑то смотрел телевизор… Чужие истории мелькали перед глазами, и вдруг я неожиданно уперся в очередную стену.
Ощущая горячее дыхание зверя за спиной, я подумал о том, какой все‑таки нелепый конец у моей истории. Сопротивляться бесполезно, бежать некуда, страх выдавал меня с головой. А ведь Иларем предупреждал…
Попытавшись принять участь, я расслабился, насколько мог. Ожидание неизбежности прервалось тем, что кто‑то схватил меня за руку.
Неконтролируемый поток мыслей перемешался с сильнейшим испугом, после чего на свет пробралась‑таки мысль: я все еще жив! И вроде бы даже ничуть не изменился за эти секунды.
Обернувшись, я не поверил глазам: Иларем по-прежнему сидел напротив меня в той самой лесной беседке, словно побега в материальный слой планеты и не было вовсе. Невероятно! Он снова вытащил меня из передряги и перенес сюда!
– Можешь не благодарить, – небрежно бросил он.
– Что за чудище за мной гналось? – Я буквально фонтанировал эмоциями.
– Рамп, выродок темных. Некто вроде уборщика или чистильщика. Жрет слабых духов, задержавшихся в материальном слое посмертия. Тебе повезло, что он медленный.
– Медленный?!
– Голодные куда быстрее, ты бы не сбежал.
– Они вычищают… души умерших людей?
– Людей, которые никому не нужны. В которых не осталось ничего ценного ни для сайзаров, ни для архантов. Так, мусор.
Я понял, что мог стать этим мусором, если бы ранее Андрас не защитил меня от такого же рампа.
– Неведенье – враг любого из нас, берегись его, – сказал Иларем. – Оно порождает беспорядок в мыслях, а значит, потерю контроля над ними. Не становись приманкой для темных. В Эйдоре все решают знания, владение информацией может сделать тебя всемогущим.
Голова по-прежнему кружилась. Пытаясь трезво соображать, я пустился в рассуждения:
– Но будь на то воля высших – мы бы никогда не встречались с представителями темных сил. Значит, в том, что это происходит, заложен особый смысл.
– Знаешь, если бы я был святошей, то ответил так: смысл в том, сын мой, чтобы полюбить каждую тварь божью, даже самую отвратительную. Увидишь здорового черного таракана – победи брезгливость, возьми его и поцелуй! Но я так отвечать не собираюсь. У нас с тобой есть общая черта – в ближайшем будущем ни я, ни ты искренне полюбить всех на свете не сможем. По разным причинам, но тем не менее. Тогда мы должны уметь им противостоять, пока эти твари не полюбили нас в качестве десерта с вишенкой поверх сливок.
