Поначалу чувствуешь себя уязвимым, голым, присутствует некое стеснение: привычка стыдиться, получать осуждение за что‑то, выходящее за рамки общепринятого, не исчезает сразу. А потом ты понимаешь: остальные точно так же открыты, и никто ничего не скрывает. Чужие мысли, которые ты улавливаешь, настолько тебе знакомы, настолько понятны, что видишь перед собой этого человека и его душу, как собственную в зеркальном отражении. В следующее мгновение вы уже улыбаетесь друг другу.
То, что вы могли бы скрыть там, в материальном мире, то, чем побоялись бы поделиться, здесь стало именно тем, что вас роднит. И в каждом человеке улавливается нечто общее.
Поэтому ложь в Эйдоре сродни тяжелой болезни, оскверняющей разум. Здесь ее практически невозможно скрыть. Иларем даже говорил, что в попытке обмануть духа можно жестоко поплатиться, вот почему важно принять себя без прикрас.
А от этой девушки никакой фальши не исходило.
– Решил тут кое-что подправить, – ответил я.
Признаться, ее появлению я не обрадовался. Знаю, без человеческого общества я становился одичалым, однако к людям по-прежнему не тянуло. Мне нравилось быть одному.
– Кто ты?
Девушка пригладила развевающиеся волосы, пытаясь прочесть в моих глазах ускользающие мысли, которые я старательно прятал.
– Ответ на такой простой вопрос всегда зависит от того, кто его задает. Но тебе я бы просто назвала свое имя, – и грустно прибавила, – если бы помнила.
Наверное, она, как и я, оставила Асперос совсем недавно.
Девушка неуверенно подошла на шажок ближе, рассматривая мои руки.
– Почему они черные?
– Это вечное напоминание о прошлых ошибках.
– Вечное? – усомнилась она. – Но это не может быть навсегда!
Ее самоуверенный тон поднял во мне волну возмущения. Травила ли она себя снотворным до остановки сердца? Бывала ли в подземельях Рохаса, шла ли наперекор архантам? Уверен, таких заслуг у нее нет. Сомневаюсь, что ее, как и меня, преследуют кошмары и демонические голоса.
– Как много ты об этом знаешь? – спросил я.
– Нет ничего вечного. Каждое явление, однажды начавшись, завершается.
– А ты не допускаешь, что, возможно, нет ничего конечного?! Ничто не исчезает бесследно и не уходит в пустоту?
Она не решилась возразить. Мой нрав снова одержал победу над желанием стать добрее. Глядя на девушку, я понимал, что напугал ее. Наверное, стоит как‑то сгладить неприятную ситуацию…
– Какой же он красивый, – внезапно донеслось до меня.
Отлично. Я услышал ее мысли. Вот так, значит, духи слышат новичков – против собственного желания. Фразу будто произнесли вслух, причем громко и отчетливо. Хотелось провалиться под землю от столь неловкой ситуации.
Я лихорадочно соображал, как завершить диалог и ничем себя не выдать. Не хотелось ее расстраивать – она казалась довольно милой, однако наше знакомство ни к чему не приведет. Если буду приветлив, она зацепится за это и начнет проявлять еще большую заинтересованность. Захочет подружиться, узнать поближе, влюбится и будет мечтать о взаимности, а в конечном счете я причиню ей лишь боль и горячую обиду. Как всегда и случалось.
– Почему ты постоянно один? – спросила она.
Я опешил.
ПОСТОЯННО один?
То есть она следила за мной? Что‑то мне это не нравится!
Она замялась, сообразив, что сболтнула лишнего.
– Мне ждать объяснений?! – Я впился в девушку взглядом.
– Лучше сам себе объясни, зачем ты привязался к этому месту, – осмелела она. – Тебе принадлежит весь Эйдор со всеми его далекими и близкими мирами, а ты застрял в этой гниющей хижине.
