Разумеется, то, что из поступивших в Лигу до выпуска доходили не все, и тайной не являлось. Но подробностей столь скорого выбывания до этого момента никто не знал.
– На первом состязании особое внимание будет уделено на способности каждой группы. Сплоченность, единомыслие и равенство – вот что должны проявить на состязании. Что касается способностей отдельного воспитанника – каждый сможет представить себя на итоговых проверочных испытаниях по всем изученным дисциплинам в конце первого учебного года. Думаю, призывать вас к усердию и выдержке не нужно. Сделав выбор в пользу Лиги, каждый из вас понимал, на что он идет. Если же кто-то решится вернуться домой, должен будет ударить в гонг, – и указал на ту сторону, где этот гонг располагался. – На полигоне ничего не скроется ни от наставников, ни от вас самих лично. Добро пожаловать в Лигу…
– Сколько человек погибло?
– Нисколько. К счастью, обошлось без жертв, господин Главнокомандующий.
– Это радует…, – выдохнул Фолкае.
Весть о крупном пожаре на мыловаренной фабрике две недели назад переполошило население Ти. Погибших не было, но одного пожилого рабочего всё же доставили в столичную врачебную. Он получил травму, но, по словам лекарей – не серьезную. Советник Батис предоставлял подробности происшествия каждые два часа. Жители понемногу отошли от волнений этого события, но всё же неприятный осадок витал в воздухе сокрытым страхом и недоверием.
– Это уже четвертый пожар за последние полгода, и всегда одна и та же причина – поджог.
– Удручающий факт, – расстроенно согласился Советник. – Дознаватели продолжают поиски. Ох, уж эти Бродячие Псы… Нашелся очевидец того, как некто неизвестный проносил за спиной сомнительный мешок. Девушка была облачена в черное, на лицо был скинут капюшон, и пол лица закрывала повязка. Эта фигура уже неоднократно появлялась накануне подобных происшествий. Взять только беспорядки в переулке Просвещения у площади! Группа неизвестных, среди которых была единственная женщина, облили жидкой смолой окна Ссота! Немыслимое варварство!
– Но в чем причина их агрессии?! – свифский лидер не мог понять, что именно двигало этими правонарушителями.
– На этот раз на воротах фабрики прописали: «За предательство и содействие врагу». Многие не могут забыть о погибших на гаммаде. В народ просочилось известие о проделках Амгула – о бумагах, которые ему удалось тогда украсть, – тяжело вздохнул Батис. – Народ – редкостный провокатор – им и невдомёк, о каких вообще бумагах речь, но записали всё Управление в предатели.
– Гм, – Фолкаё задумался. – Но ведь и у гунънов происходит подобное. На границе две декады назад все наблюдали черный дым близ подножия Толо на востоке.
– Так-то оно так. Только всё происходящее на чужой холодной земле не греет теплом умы мало думающих и много говорящих свифов…
– Тут не поспоришь… Ведь уж и в Миццу не осталось ничего, что упоминало б о полигонах.
– Полигоны сокрыты, бумаги перепрятаны или уничтожены. Люди, связанные с тогдашним отрядом обеспечения предупреждены о неразглашении.
– Гм…, – Фолкаё встал и тяжело вдыхая, отошел к окну.
– Шамила благополучно устроилась, Главнокомандующий, – кажется, пожилой Батис, что и после смерти Орато, и по просьбе Фолкаё продолжал нести службу, решил сменить неприятную тему.
– Хорошо…, – Фолкаё смотрел в окно и раздумывал о своём, не желая с кем-либо делиться помыслами и переживаниями. А таковых в его жизни было предостаточно. Смерть супруги от хронического заболевания печени стала основным рычагом для того, чтобы в Шамиле начались изменения. Она стала совершенно неуправляемой. Часто сбегала к беспризорным «друзьям» из закоулков Ти, намеренно пропускала школьные занятия. А однажды вообще на спор заночевала в одном из Домов алид. К счастью для нее тогда всё обошлось благополучно, и никто нетрезвую лидерскую дочь не обидел.
