– Не слишком веселое название для таверны, – нервно хихикнул Джонпозади Элеаноры. Девушка поежилась. И впрямь, вид у харчевни был довольно мрачный и унылый. Но выбирать не приходилось – до Раннимида еще несколько дней пути, а силы надо было беречь.
Уильям спешился и постучал в дубовую дверь условным стуком. Несколько мгновений ничего не происходило, но потом засов лязгнул и на пороге показался сгорбленный лысый старик со сморщенным, как печеное яблоко, лицом и хитрыми глазками-бусинками.
– А, сэр Уильям! Сколько лет, сколько зим! – просипел он, кланяясь. – Какими судьбами в наши края? Ночлега ищете, аль как?
– И тебе здравствовать, Освальд, – кивнул Маршал. – Верно мыслишь, ночлега нам надобно. Позаботишься о моих людях и лошадях? Да смотри, чтоб все чин по чину было.
Трактирщик снова поклонился, аж до земли:
– Все будет в лучшем виде, милорд. Для вас – лучшие покои, для ваших людей – теплый ночлег, а для коней – овес и сено. Прошу, проходите, отдохните с дороги.
Он посторонился, пропуская путников в натопленные сени. Элеанора с наслаждением вдохнула теплый воздух, пропитанныйаппетитными ароматами еды. После долгой дороги на осеннем холоде это было настоящим блаженством.
Трактирщик провел гостей в обеденный зал, где уже собралась разношерстная публика – купцы, крестьяне, бродячие менестрели. При виде вооруженного отряда все почтительно примолкли и уткнулись в свои тарелки. Только несколько человек продолжили шептаться, искоса поглядывая на Уильяма и его людей.
Освальд усадил Элеанору и Маршала за лучший стол в углу, подальше от любопытных глаз. Джону и Алану он указал место за соседним столиком – все же не пристало оруженосцам сидеть рядом с благородными господами. Остальные воины Уильяма расселись на скамьях вдоль стен.
Трактирщик лично принялся обслуживать знатных гостей, мгновенно метнувшись на кухню и вернувшись с подносом, полным блюд. Перед Элеанорой оказалась большая миска с дымящейся похлебкой, ломоть свежего хлеба и кружка эля. Желудок девушки отозвался голодным урчанием на эти аппетитные запахи. Путешествие верхом здорово пробудило аппетит.
Уильям тоже получил свою порцию и разломил хлеб с видом человека, который не ел несколько дней. Но при этом он не сводил своих синих глаз с Элеаноры, словно пытаясь прочесть её мысли. От этого пронзительного взгляда девушка почему-то смутилась и уткнулась в миску, пряча пылающие щеки.
Какое-то время в зале царила тишина, нарушаемая лишь стуком ложек и кружек. Постепенно путники насытились, и Уильям знаком подозвал трактирщика.
– Освальд, покои для леди Элеаноры готовы? Ей нужно хорошенько отдохнуть после тяжелой дороги.
Пожилой слуга почтительно поклонился:
– Всё готово, милорд. Лучшая комната в доме ждет благородную госпожу. Я сам провожу леди наверх.
Элеанора поднялась из-за стола, чувствуя, как гудят от усталости ноги. И впрямь, стоило хорошенько выспаться, впереди еще долгий путь. Девушка вежливо поблагодарила сэра Уильяма за компанию и направилась вслед за Освальдом к лестнице на второй этаж.
Но у самых ступенек трактирщика вдруг окликнул зычный голос:
– Эй, старый плут! Ты почему обслуживаешь всяких проходимцев, а нас, постоянных гостей, заставляешь ждать?!
Элеанора обернулась и увидела, как из-за дальнего стола поднялся дюжий мужчина с обветренным злобным лицом. Его черные глаза сверкали недобрым огнем, а рука многозначительно легла на рукоять меча. Таверна мгновенно стихла – все взгляды обратились к скандалисту.
