Он перевернулся на бок, устремив взгляд в стену. Его лицо теперь стало другим – холодным, сосредоточенным. Там, за этой стеной, была его жизнь. Его деньги. Его месть.
Снизу кто-то уже посапывал, кто-то бормотал во сне, кто-то пытался почитать на свету, пока охрана не заметила. Но Дэниел не спал. Он планировал. Точно. Детально. И каждый следующий день в тюрьме приближал его к выходу. А выход – к расчётам.
Глава 4.
Утро понедельника наступило жёстко – без предупреждений и плавного пробуждения. Сирена разрезала тишину с такой резкостью, будто её специально усилили в два раза.
Выходные пролетели быстро. В тюрьме они почти не отличались от будней, разве что режим был чуть расслабленнее. Прогулки – подольше. Телевизор – громче. Карты, сигареты, разговоры. Кто-то пытался шутить, кто-то – забыться. Дэниел в основном молчал, наблюдал, курил у стены с Джексоном, и держал голову в тени.
Но это утро было другим. Он почувствовал это с первой минуты, как только открыл глаза.
Слишком рано.
Слишком шумно.
Слишком чётко.
«Это не обычный подъем…»
Он спрыгнул с койки, зевнул, провёл рукой по лицу и направился в душ. Узкий коридор блока уже заполнился гулом шагов, перешептываний, мелькали белые майки и серые лица – обыденный тюремный поток. Горячей воды не было, конечно. Он не ждал её. Лёгкий пар всё же пробился сквозь трубы, и он стоял под слабым потоком, сжав зубы от прохлады, опустив голову, глядя в бетонные плитки.
«Сегодня будет что-то…» – крутилось в голове.
«Подъём раньше обычного. Это значит что? Новое начальство?»
Он вытерся быстро, привычно, не спеша. И снова вернулся в свои мысли – не те, что про деньги или про Стивена. Нет. Сегодня он чувствовал перемену в воздухе. Что-то менялось. Это ощущалось не в звуках, не в словах, а где-то глубже – в том, как надзиратели ходили по коридору, как двери закрывались иначе, как Майкл – отрядник – выглядел напряжённым ещё с самого утра.
Когда он вышел обратно в блок, кто-то уже говорил:
– Говорят, сегодня прибудет новый начальник. – Голос раздался с соседней камеры, лениво, но с интересом.
– Ага. С утра всё шевелится как муравейник, – добавил второй, закуривая. – Наверняка кто-то серьёзный, если с самого утра всех подняли.
Дэниел не подал вида, что слушает, но каждый их разговор всегда оседал где-то на задворках его сознания – словно файлы на жёстком диске. Нужные всплывут в нужный момент.
– Интересно, что за тип, – хмыкнул кто-то у выхода. – Говорят, из другой страны перевели. Строгий, как гвоздь.
– Главное, чтобы не был кровожадным ублюдком, как тот в Техасе, – буркнул Джексон, проходя мимо. – Хватит уже с нас шоу.
«Новый начальник…» – Дэниел внутренне кивнул. Всё сходилось.
Он бросил взгляд в окно. Утро только начиналось, но в нём уже чувствовалась тревожная вибрация – будто перед грозой. Не гром, не молния. Только тот самый тяжёлый воздух, когда знаешь: будет что-то большое.
– Всем на построение! – прорезал воздух голос охранника, хриплый, как ржавчина на трубе.
Дверь камеры с металлическим лязгом открылась, и один за другим заключённые начали выходить в коридор. Шлёпанье тапок, шепотки, напряжённые взгляды. Те, кто был постарше, держались тише. Молодые – наоборот, переговаривались слишком громко, будто проверяя границы дозволенного.
Дэниел шагал среди них спокойно, размеренно. Его не пугал ни новый режим, ни начальник. Он давно научился прислушиваться не к словам, а к движениям. А сегодня всё вокруг – от охраны до лишнего шума на блоке – кричало об одном: перемены близко.
