И вот тут везде раздался знакомый голос Майкла, их отрядника. Он был не в настроении для вопросов, а потому сразу перешёл к делу:
– Быстро на построение! – рявкнул он, задевая металлическую дверь.
Все заключённые, ещё секунду назад скептически поглядывавшие на военных, с ошарашенными выражениями начали медленно двигаться к месту построения. Поглядывая по сторонам, они шли не спеша, но с нервозностью, ощущая нечто странное в воздухе.
Майкл с пылом продолжал командовать:
– Выходить! Прямо сейчас! Не то лишитесь прогулки! И помните – никакого шума, никаких вопросов!
В их глазах был вопрос, но никто не решился задать его вслух. Дэниел стоял в стороне, наблюдая за происходящим с таким выражением лица, будто всё это происходило не с ним. В его голове закипала мысль: «Что они хотят?»
Охрана снова пробежала рядом с ними, на этот раз с автоматами в руках, и с резким, почти бесшумным шагом прошла мимо. Солдаты не обратили на заключённых внимания, но их присутствие добавило тревоги.
Майкл наконец выдохнул и приказал им встать в строй, но теперь его голос звучал почти пронзительно. Заключённые выстраивались в привычный порядок, не решаясь нарушить тишину.
Что-то на этот раз действительно было не так. Но никто не знал, что именно.
Прошло почти 30 минут, и никто не знал, что происходит. Время тянулось медленно, каждый тик секундомера в коридоре казался громким и невыносимо долгим. Майкл всё ещё стоял, мрачно наблюдая за стройными рядами заключённых. Его взгляд был сосредоточенным, но под глазами проступили тяжёлые тени – возможно, усталость, а может, просто нервозность.
Кто-то из заключённых начал шаркать ногами, кто-то поправил шнурки, да и в целом все начали немного волноваться. Тот редкий, неловкий момент, когда заключённые теряли терпение, злились, но не знали, как правильно выразить свою тревогу.
– Чёрт возьми, Майкл, может, сходим по корпусам? – спросил один из них, Бен, из третьего отряда, ловко стараясь говорить спокойно, но в его голосе слышалась нотка беспокойства.
Майкл повернул голову и бросил взгляд на Бена. Не обнажая эмоций, он коротко сказал:
– Заткнись, Бен, и стой. Не тебе решать, куда идти.
Но Бен был не один. Он не переставал ворчать, привлекая внимание остальных:
– Да, мы и так стоим тут как лошади на привязи. Может, по крайней мере, погуляем по корпусам?
– Ага, или ещё выйдем с этим строем до ночи, – пробормотал кто-то из хвоста, – подумаешь, какой-то новый начальник приехал. Мы тут и так привыкли.
Майкл не отвечал сразу. Он сдержал раздражение и вместо этого сосредоточился на тех, кто был в строю, собираясь внести хоть какую-то дисциплину.
– Всё, стоять спокойно! Не болтать, не дергаться! – его голос прозвучал резко, и заключённые снова замолчали.
Дэниел стоял в стороне, не проявляя ни интереса, ни раздражения. Он был как всегда – внутренне спокойный, хотя и не мог не заметить, что что-то всё-таки не так. Вся эта нервозность, эти ускоренные шаги охраны, напряжение в воздухе – всё это говорило, что что-то большое вот-вот должно произойти.
Вдруг он услышал команду через динамики, когда одному из охранников пришлось подойти к Майклу:
– Отрядник, нам сообщили, что… возможно, должны быть какие-то перемещения. – голос был спешащим, с нотками волнения. – Пожилым в блоках, наверное, не стоит стоять слишком долго. Придётся будет перевести их в другие места.
Майкл кивнул и поднёс руку к губам. Он подождал ещё немного и, наконец, произнёс:
