– Всё, хватит болтать! Мы идём по корпусам. Всем тихо, шагаем по очереди.
Заключённые сразу занервничали, но послушно начали двигаться в сторону блоков. Все помнили, как тяжело бывает, когда нарушаются привычные правила, когда всё кажется вне контроля.
Тем временем Дэниел снова вернулся к своим мыслям: «Что-то точно будет сегодня. И эта нервозность – это только начало.»
Когда заключённые вернулись по своим корпусам, уже чувствовалось – день сегодня будет не из обычных. Двери камер захлопнулись с привычным глухим щелчком, но вместо обычного дневного полусна или разговоров сквозь решётку – почти вся зона затаилась.
В коридоре начали слышаться шаги. Сначала одиночные, потом целые группы. Звук военных ботинок по каменному полу разносился эхом – быстрый, решительный. Иногда кто-то что-то кричал, отдавая приказы, но слов не было слышно. Только тон. Жёсткий. Холодный.
Дэниел лежал на койке, закинув руки за голову. Его взгляд упирался в потолок, но он почти не моргал. Он прислушивался. К каждому звуку. К каждому шагу. Он чувствовал, как с каждой минутой в тюрьме крепчает то самое предощущение перемен.
– …всё должно быть на своих местах, ясно?! – донёсся голос отрядника Майкла откуда-то снизу. Он не орал, но голос был напряжённый, срывающийся – не как обычно.
– И чтобы никакой самодеятельности! Мы встречаем нового начальника.
Несколько зэков из соседних камер начали перешёптываться:
– Ты слышал? Говорят, он жёсткий. В тех тюрьмах, где он раньше работал, были бунты. И все они заканчивались… ну, ты понял.
– А может, он просто такой, чтобы нас попугать. Новенький, вот и решает сразу качать авторитет.
Дэниел не вмешивался. Он продолжал слушать, всё собирая в голове – шаги, команды, обрывки фраз. Он знал, как важно читать такие моменты правильно. И сейчас всё указывало на одно: старые порядки закончились.
Снаружи снова гул. Грузовики. Или бронетехника? Кто-то крикнул "Стой!". Сработала дверь – тяжёлая, металлическая, с сигналом. А потом снова тишина.
– Смирно! Начальник тюрьмы на объекте! – голос Майкла прорезал воздух, как раскат грома. Он звучал так, будто каждое слово выбито сапогом по бетону.
– Сэр! Так точно, сэр! – раздалось мощным эхом в ответ. Чётко, хором, синхронно. Будто вся система включилась на автомате.
По коридорам прошла волна напряжения. Даже охранники у стен вытянулись, будто в армии. Заключённые у решёток переглянулись – кто-то с интересом, кто-то с настороженностью, но никто больше не шутил.
Дэниел медленно сел на койку, глядя в пространство. Он чувствовал эту перемену в воздухе. Даже бетон будто напрягся, ожидая, что сейчас войдёт кто-то, кто изменит привычный порядок с головы до ног.
Замки заскрежетали почти одновременно по всему блоку. Один за другим – с металлическим лязгом, будто каждая дверь подтверждала приближение перемен.
– Первая, вторая, третья – пошли! – командовали охранники, бегло проверяя списки и глядя в глаза заключённым. – Шаг влево – рапорт!
Дэниел встал спокойно, без лишних движений. Камера открылась, и он шагнул в коридор. Всё происходило по отработанному сценарию, но впервые за долгое время чувствовалось: что-то не так. Это – начало чего-то большого.
Заключённые выстраивались в коридоре. Кто-то поправлял форму, кто-то тер руки, сдерживая волнение. Все понимали: это не просто формальность. Сегодня здесь появится человек, от которого будут зависеть их ближайшие годы. Может, даже жизни.
