Ева живет на соседней улице – Б или Школьной, ее дом Б10 располагался посередине, прямо напротив школы. Заборы у всех были одинаковые из штакетника, высотой до пояса.
Я открыла калитку, постучала и вошла, двери в поселке не запирает никто. Вся их семья сидела за деревянным столом и ела яичницу.
– Доброе утро, дядя Миша, тетя Катя. Привет, Ева! Привет, Сонечка!
Евина маленькая сестренка спрыгнула со стула и, подбежав ко мне, встала на носочки, чтобы обнять меня за пояс. Обе они были уже одеты в платья такого же кроя, как и мое, у Евы – темно-зеленое с мелкими цветочками, длиной до самого пола, а у Сони – голубое в горошек чуть ниже колен. У Сони на голове красовались две озорные косички, а Ева с одной толстой косой чуть ли не пояса, как обычно, вызвала во мне укол зависти. Моя темная худенькая невзрачная косичка до лопаток не идет ни в какое сравнение с ее – великолепного пшеничного цвета.
Я посмотрела на Еву, взглядом спрашивая, пойдет ли она гулять. Ева пожала плечами и кивнула в сторону отца.
– Дядя Миша, можно мы с Евой пойдем гулять? Тренировка у нас только после обеда.
Он посмотрел на жену, словно требуя подтверждения моих слов, тетя Катя кивнула.
– Ладно, идите. Надень шляпу, Ева. И возьмите Соню с собой.
– Хорошо, папа, спасибо.
Ева сняла с гвоздика белую шляпу, надела ее, мгновенно превратившись в барышню с книжной обложки. Потом повязала Соне платок, и мы вышли на улицу.
Соня довольно скакала впереди, когда мы, не сговариваясь, направились к концу улицы.
– Куда пойдем? – спросила Ева.
– Давайте обойдем вокруг, времени еще много, чем еще заниматься.
Наш поселок большой, хотя это, конечно, величина относительная, а сравнить мне не с чем. Идти в одну сторону около тридцати минут, обойти поселок по периметру займет около двух часов. Кажется, долго.
Мы дошли до конца улицы, продолжили путь мимо клуба досуга и дальше вдоль пшеничных полей, на которых зеленели озимые.
На дворе середина апреля, в наших широтах это уже полноправная весна. Можно уже не надевать безформенные свитера поверх платья. Я обула шлепки, хотя в эту пору все еще ходили в ботинках.
Это еще одно, что меня здесь бесит (еще одно запретное слово). И откуда они только берутся эти словечки?! Следи потом, как бы не сказать чего при родителях, а то можно хорошенько получить от отца. В самом деле, откуда? Ведь с городскими мы не общаемся, а родители так не выражаются. Хотя некоторые взрослые, может быть, только делают вид, а дома говорят все, что думают и делают, что хотят. Но только не отец, он образец нашего порядка. Хотя… Бить детей за проступки ведь в наших законах не написано, но он, стыдно признаться, иногда это делает.
Так вот! Бесит, что у нас в поселке шьют почти одинаковую одежду всем. Женщинам – юбки и рубашки, и платья обязательно длиной ниже колен, мужчинам – брюки и рубашки, всем – уродливые кожаные ботинки. Для тренировок – спортивные брюки. Когда прохладно можно надеть вязаный свитер. Зимой все носят пуховики, хотя их, конечно, в поселке не шьют, их приходится покупать в городе. Зимы у нас не холодные, и их мы носим от силы месяца два. Летом обязательно носить шляпу, а зимой – вязаную шапку. Шьют и вяжут женщины, которые нигде больше не работают. Слишком старые, или не совсем здоровые, или кормящие мамочки. Им дают на дом такую вот общественную работу по мере необходимости.
Ботинки у нас в поселке никто не делает, их закупают в городе, выбрать, естественно, не дают. Просто привозят тебе кошмарного вида кожаный ботинок твоего размера. Только у Евы отличная обувь, потому что ее папа сам ездил за ними. Я бы с удовольствием попросила его, видимо, у него со вкусом все в порядке, но пока эти мои ботинки не порвутся, других мне не положено. А если я порву их в ближайший год, мне попадет от отца, да еще и на общем собрании отчитают. Летом можно носить простые шлепанцы или сандалии, они симпатичные.
