– Позвольте представиться, – напыщенно, но несколько сухо ответствовал старец. – Великий волшебник Мерин!
Прич фыркнул. Тильда улыбнулась. Штуша захохотал. Мне тоже было смешно, но я крепился, уважая седины волшебника.
– Чего? – окрысился старик. – Чего смешного? Зовут меня так. И очень просто. У нас одного чародея вообще звали Карим-Абдул Джафар!
Тут и я засмеялся. Напряжение спало. Когда все отсмеялись, волшебник орлиным взором окинул все наше сборище.
– Это, как я понимаю, оруженосец, – и он указал длинным корявым ногтем на Прича.
– Он самый, – вздохнул я. – Причард Калидомский, оруженосец без оружия.
– К вашим услугам, – шаркнул ножкой Прич.
– Ох, какие уши, – и маг повернулся к Матильде: – Юная леди? – слегка поклонился он.
– Моя сестра, – буркнул я.
– «Сестра», – скроила рожу Тиль. – Матильда Фараморская, младшая дочь Фенриха Маститого!
– Ну, так сестра же, – пожал плечами я.
– Старшая! – ожгла меня взглядом Тильда и присела в книксене перед магом.
– Чрезвычайно приятно, – кисло сказал старец, дергая бородой.
– Меня вы уже знаете, а этот великан – наш попутчик, компаньон и тягловая сила Кутольд Ван Штуш-и-Кутуш. Из древнего рода, между прочим.
Волшебник бросил взгляд на Штушу, но ничего не сказал.
– Тронулись, что ли? – буднично молвил он. – Мне тоже в Камелот. По случайности наши пути пересеклись. Не знаю уж, по счастливой или нет.
– Вы мне меч обещали, – напомнил я.
– В курсе, – холодно ответил Мерин. – И будь добр, обращайся ко мне на «ты». К нам, великим и могучим волшебникам, на «вы» как-то не принято.
«– А ты что же, не любишь орехов?
– Люблю, но у папы ладонь больше»
(Из народного юмора)
– А кстати! – как всегда некстати вмешался любезный Причард. – Вот я слышал, что в Камелоте самый главный волшебник – Мерлин. Вы ему не родственник, случайно?
– Случайно не родственник, – хмуро ответил старик. – Случайно это я сам.
– Так ты же говорил… Э-э-э…
– Ну да, Мерин. Я тут поколдовал неудачно, вот буква «Л"* и затерялась. Мне теперь этих букв знаешь, сколько надо? А, куда тебе, – и Мерин махнул рукой. Мне стало немного стыдно за своего оруженосца.
*Латинская буква «Л» – обозначение фунта стерлингов. Почему не «Ф» и не «С» – объяснение очень длинное, зато нудное, и приводить его здесь мы не будем. – Прим. авт.
– А что же ты, такой могучий волшебник, от такого мелкого дракотика отколдоваться не смог?
– Возвращаясь к вышесказанному, – оборвал волшебник и посуровел. – Позолоти ручку!
Кончик его колпака на петельках откинулся в сторону, обнажая прорезь в колпаке, как в копилке.
Прич поглядел на меня, потом на Матильду, понял, что ему не отвертеться, вздохнул, вынул из кармана монетку и кинул ее в прорезь. Колпак мелодично заиграл: «Ах, мой милый Августин!», а колдун заметно повеселел.
– А потому…
– Стоп!
– Кто это сказал? – с раздражением спросил Мерин.
– Я! – крикнул Штуша. – Я забыл, какой был вопрос!
– Позолоти.
– Рад бы, да нечем, – развел лапами Кутя. – Седло – и то не мое.
– А на желание! – торговался старик. – Если скажу, потом желание выполнишь!
– Трудное небось?
– Какое получится. Да не бойся, ничего страшного, так, что-нибудь по хозяйственной части…
– Давай соглашайся, – дернула Штушу за хвост Тильда. – «Августина» охота послушать!
Кутя кивнул, мы прослушали музыкальное сопровождение, и старец торжественно сказал:
– Как и было оговорено, сперва вопрос: «А что же ты, такой могучий волшебник, от такого мелкого дракотика отколдоваться не мог?». Теперь ответ. Как раз из-за этой поганой буквы «Л». Вместе с ней у меня улетучилось энное количество волшебной силы.
