Куно поднял глаза – в небе, необычно ясном для ранней весны, уже висела бледно-жёлтая бесконечность. На миг он забыл, зачем пришёл, словно увидел что-то необыкновенное. Но тут же вспомнил о своей миссии и устремил взгляд вверх по течению.
Там, у причала Канэгафути, стояла лодка – должно быть, аграриев. Он быстро достал бинокль. В линзах чётко отразился чёрный плащ рулевого – их опознавательный знак. Куно вздрогнул, прижался к камышам, огляделся и усмехнулся.
Не подозревая, что за ними наблюдают, аграрии тронулись в путь. По команде капитана шесть жёлтых вёсел разом взметнулись и опустились в воду. Куно замер, сжимая в одной руке секундомер, в другой – бинокль. Сделав несколько пробных гребков, они перешли на полную мощность.
– Пошли! – донёсся до Куно голос рулевого.
Он нажал кнопку секундомера. Стрелка затикала, отсчитывая секунды.
Раз, два, три…
Лодка противника рассекала воду, ярко выделяясь на фоне реки в ста метрах от него. Он ясно видел, как третий номер поднял брызги, шлёпнув веслом. Всё его внимание было приковано к силуэту лодки, мчавшейся по залитой солнцем глади.
Одна минута, две, три…
Наконец они остановились. Куно ещё раз проверил точки старта и финиша, крепко запечатлев в памяти количество гребков и время. Затем, с облегчением выдохнув, он встал, испытывая странное удовлетворение.
Довольный, Куно переправился обратно к пристани, где его ждал старшекурсник с юридического:
– Эй, ты тут шпионишь? Видел, как аграрии только что три минули на полной прошли?
Куно рассмеялся и кивнул.
На следующий вечер команда гуманитариев специально вышла на воду раньше, чтобы пройти тем же маршрутом за те же три минуты. Они убедились – лодка противника быстрее, чем ожидалось.
Куно вдруг почувствовал, что за их командой тоже, возможно, следят, и внимательно осмотрел берега в бинокль. Но никого подозрительного не заметил. Там, где вчера прятался он сам, теперь в предвечерних сумерках виднелись лишь жёлтые камыши.
Сезон гонок вступил в полную силу – одна за другой проходили соревнования с командами коммерческого училища, Университета Мэйдзи. Теперь победы и поражения воспринимались уже по-другому – как личное дело.
Факультетские команды тоже начали тренировки на официальном маршруте. Гуманитарии, как и планировалось, дошли до пятиминутного спурта, а за три дня до гонок перешли на гоночную дистанцию. Теперь, что бы ни случилось, отступать было некуда.
Они вышли на воду при всех – под свист и улюлюканье зрителей на набережной. Те тут же принялись сравнивать силу команд. Постепенно сложилось так называемое «мнение набережной» – сначала все прочили победу аграриям, но теперь стали поговаривать, что гуманитарии тоже крепкий орешек.
Куно и Кубота не находили себе места. Они хотели показать уверенную греблю – и себе для бодрости, и соперникам для острастки.
Старшекурсники и болельщики на берегу засекали время аграриев. В тот день гуманитарии вышли на трассу через десять минут после них, уже в сумерках. Их результат – пять пятнадцать.
Все были подавлены – хуже, чем ожидали. Уныло они завели лодку в эллинг. Туда уже вбежали сияющие старшекурсники и Цусима.
– Всё в порядке! Мы уже победили! – кричали они.
Оказалось, аграрии, несмотря на лучшие условия, показали время хуже – больше пяти двадцати.
Когда все наперебой начали обсуждать детали, один из гребцов вдруг заметил чью-то тень у двери эллинга и тихо предупредил остальных.
