День гонок настал. С самого утра небо сияло безоблачной голубизной. Рано явился служитель из канцелярии и водрузил перед общежитием огромный флаг цвета березовой коры – он выглядел празднично и торжественно.
Гребцы должны были около восьми утра совершить пробный выход, сделать один заход и вернуться. Все заняли места в лодке с непривычным чувством. Однако лодка плавно скользнула по воде, как всегда. По команде Куботы они неожиданно сделали короткую остановку у виллы принца Комацу. В этот момент мимо проплыла лодка перевозчика, и гребцы на ней вдруг зашумели, заметив что-то.
– Что там? – обернулись наши гребцы.
В пяти сунах от них по воде плыл какой-то черный предмет.
– Утопленник! Утопленник! – кричали перевозчики.
Гребцы мельком увидели лишь темный предмет, похожий на бревно. Суеверный Куно тут же воскликнул:
– Сегодня мы победим!
Но почему-то эти слова вызвали у всех смутную тревогу.
От моста Сирахигэ они сделали трехминутный спурт до залива. Незаметно на берегу наступила настоящая весна. В саду неподалеку от загородного дома фабриканта ярко алели цветы камелии. У святилища Суйдзин уже осыпалась вишня.
– Видимо, в последний раз смотрим на это, – сказал кто-то.
Пустяковая фраза, но все поспешили заглушить смехом нахлынувшие чувства. Они окинули взглядом маслянистую гладь реки, голубоватые камыши на том берегу, расплывчатые очертания газгольдеров в Сэндзю.
– Ну как, ребята, самочувствие? Хорошо поспали? – спросил Кубота.
– Я отлично выспался, – добавил он сам.
Позже выяснилось, что той ночью у него обострился отит, и он почти не сомкнул глаз. Но, опасаясь подорвать боевой дух команды, он солгал.
К полудню начали подтягиваться преподаватели и болельщики. Гребцы должны были вздремнуть, но вместо этого оживленно беседовали с гостями. Однако о своих шансах на победу они отзывались скромно.
– Нынешние гребцы удивительно – сами не твердят о победе. А помните тех, что кричали, мол, все в порядке, а потом проиграли? Вот такие, как нынешние, как раз и побеждают, – похвалил их один из преподавателей.
Но к этому моменту гребцов уже мало заботил исход. Каждый жаждал лишь одного – чтобы настал миг, когда все решится, и можно было бы наконец избавиться от невыносимого напряжения. Победа сама по себе была не важна – лишь бы это принесло душевное облегчение.
После полудня поднялся ветер, зашуршали флаги на лодках болельщиков, на воде появилась заметная рябь.
Но как раз перед самым стартом гонки наступила необычная вечерняя штилевая погода.
Гребцы переоделись в бежевую форму в комнате для гостей у магазинчика сакура-моти при храме Тёмэй-дзи. Куно почувствовал, как эта форма словно сковывает его движения. Они вышли за пятнадцать минут до четырех – к четырем нужно было пришвартоваться, иначе их бы сняли с гонки. На набережной толпа почтительно расступилась перед гребцами в бежевом, с любопытством разглядывая их.
Лодка гуманитарного факультета первой, под аплодисменты, отошла от платформы. Кубота и другие начали грести в более медленном темпе, чем обычно. Сделали около тридцати пробных гребков. Вдруг гребцу под номером три, Мидзухаре, неловко взмахнул веслом, подняв фонтан брызг. На лицах команды отразилось беспокойство.
