Уже вечером, когда уставший Жорочка забрался по деревянной жердочке в клетку и задремал, а за окном заклубилась непроглядная темень октябрьского вечера, Алевтина Павловна, допивая пятую кружку крепкого черного чая, сдобренного п мяты и ложкой смородинового варенья, сказала:
– Думаю я, Рита, надо нам собраться да обмозговать все. И с Ириной поговорить про привидения, собрать все, что есть – устроить посиделки с книгами и чаем. Здесь этим заниматься – себе дороже, мало ли у каких стен есть уши, а у каких нет. Не хочешь в выходные наведаться ко мне в гости? Мозгами вместе пораскинем, ты что-то скажешь, я скажу, глядишь, додумаемся до чего-то. Уж если послание это графскому слуге полагалось, мы то уж с тобой не хуже? Скажи?
Она озвучила то, что вертелось в моей голове. Нам нужно покопаться в имеющейся информации спокойно, и почитать дневники, и посмотреть план усадьбы, и, в конце концов, накидать теорий. Ведь от удачи этого мероприятия зависело наше, а в моем случае, очень светлое будущее.
– Алевтина Павловна, почему вы мне доверяете? А вдруг это я вазу вынесла?
– Ты?! Дитя неразумное, да ты так перепугалась, когда об увольнение узнала, что вазы должны были на месте уже следующим утром стоять. А их нетути. Ты на сына моего похожа, он тоже в свое время отнекивался от своего призвания, а за работу-то держался. Говорил все – да что эти корабли, сплошная глупость, скука. А как только речь про рейс заходила, так он первый в него и просился. Вот и ты, ругаешь историю, музеи систему, а сама -то стараешься? Думаешь, я не вижу?
Я улыбнулась в ответ тут же бодро произнесла:
– Конечно, приеду к вам, тем более вы мне кабачков ненужных отдать обещали. Вот и я для дома еды возьму. Да и Александру Валентиновичу я обещала заглянуть.
– Ну вот и порешали. А до конца недели тебе с Ирой пересечься надо, а мне разжиться планами всех зданий, схемами ну или того, что сможем найти. Ну, что? Беремся за дело?
Я утвердительно кивнула и улыбнулась старушке. Интересно, как мы назывались, если бы были детективным агентством? «Высокий и низкий», «Стар и млад» или взять первые буквы из наших имен «МаАл» или «АлМа».» Алма – красивое слово. Так в библии называли яблоко с древо познания. Яблочный запрет? Яблочные детективы, да, определённо звучит серьезно и угрожающе, а главное- руками трогать не хочется. Шарлотка? Наверное, слишком сладко.
– Тогда завтра же подойду к Ирине, а сейчас метро не ждет, и электричка не терпит. – распрощавшись, я выбежала из кабинета, все еще веселясь от моих вариантов названия нашей спонтанной детективной ячейкой.
Ирину сложно встретить в течении рабочего дня, но во время обеда она находилась в единственном месте – в зимней оранжерее. Это здание, видное из окон дворца, где она проводила весь рабочий день, уже полностью отреставрировали и даже кое-что внесли внутрь, правда величественно все это дело выглядело только снаружи, внутри это было достаточно освещенное помещение, где, по сравнению с неспокойным Большим домом, окутанным гомоном ремонта, было тихо. Тем, между кадок с цветами наша садовница и сидела, когда я без стука ворвалась в ее царство. Оранжерея все еще находилась в приличном запустении, но от разрухи, представшей вначале реконструкции, удалось избавится. Теперь это было пространство, состоящие из пыльных стекол и каменного пола, кое-где заставленное кадками с растений. Здесь всё дышало покоем и величием. В оранжереи не было той вычурной значимости дворца, и деланного шика тоже не было. В ней витал дух реальности, состоящий из аромата мокрой земли, пыли, растительного сока и мнимой свободы, не способной улетучится из-за стеклянного купола.
