Какая-то незримая привязанность всегда тянула меня обратно. Хотя бы раз в полгода-год я должен был вернуться назад. Позже, по прошествии лет, я начал понимать, что значили для меня эти моменты. Куда бы я не забрался, какие бы удивительные приключения не пережил, без пути назад, как и говорил Сарсеныч, я был не совсем полноценный человек. Этот дом в небольшом чудом поддерживающим в себе жизнь поселении стал для меня некоей незримой опорой, которую я всегда должен был чувствовать под ногами, чтобы не забывать, кто я. Не забывать, что было в жизни. Не забывать, что значит добро и простое человеческое счастье – быть у себя дома…
Наконец-то дорога перестала петлять среди отвесных стен промытого в грунте каньона, и пыльной лентой устремилась на подъем очередного холма, минуя небольшую развилку.
Полуденное солнце было беспощадно, и в открытом салоне УАЗика это ощущалось особенно сильно. Не спасала даже моя широкополая ковбойская шляпа. Я уже несколько раз успел пожалеть о том, что не стал пережидать полуденный зной где-нибудь в тени. Но, как меня всегда учил Сарсеныч, любое решение существует в нескольких вариантах только на тот момент, когда ты его обдумываешь. Когда же ты начал действовать, то это есть единственный возможный вариант. Так что не надо впустую сожалеть о том, что могло бы быть или как следовало поступить. Как поступил, так и правильно.
К тому же я не мог припомнить ни одного подходящего места для остановки за несколько часов пути. Если только натянуть тент и подремать часок другой прямо в машине, откинув дверцы и позволив сухому ветру обдувать лицо. Но такой вариант меня тоже не очень устраивал.
При выезде из каньона стоял небольшой указатель. К толстому, растрескавшемуся на солнце столбу было прибито несколько толстых досок с вырезанными названиями ближайших населённых пунктов. Расстояния до большинства из них превышало сотню километров, кроме одного. К тому же рядом с ним красовался столь необходимый мне сейчас значок заправочной станции.
Что ж, УАЗик хотел кушать, и мой выбор был очевиден. Я быстро нажал на газ, направляя машину в нужную сторону. Спустя примерно сорок минут пути через пыльную степь, я увидел на горизонте белёсые крыши домов искомого поселения. Располагалось оно у подножия небольшой горы, образованной выходом всё той же каменистой тёрки. Моё настроение значительно улучшилось. Тревожные мысли, решившие было попытаться пробраться в голову, тут же исчезли. А ведь я совсем недавно залил последнюю из имеющихся канистр с топливом. Впрочем, я всегда старался точно рассчитывать свой маршрут. Но в силу того, что меня давно не было в этих краях, всё запросто могло поменяться.
Подъезжая к поселению, я сбавил скорость, что бы как следует всё рассмотреть и лишний раз не раздражать местных жителей быстрой ездой. В моё время гонять через незнакомые посёлки на полной скорости считалось очень дурным поступком. И через знакомые тоже.
Полуденный зной давал о себе знать. На улицах никого не было, не считая пары шестилапых перерожденных собак, посчитавших своим долгом лаять и клацать зубами вслед колёсам УАЗ-ика.
На небольшом холме, в полукилометре от последней вереницы ухоженных домиков, были видны ветряки. Через каждые пять-десять дворов виднелась пробитая скважина с водонапорной колонкой. Судя по пятнам жидкой грязи вокруг них, с водой дела здесь обстояли значительно лучше, чем у нас. Я невольно позавидовал этому факту и продолжил осматриваться.
