Уджаев был своеобразным купцом. И хоть в целом он делал всё то же самое, что и любой другой, в его исполнении это выглядело как-то по-особенному. Так, например, Москвин никогда бы не остановил караван, встретив одинокого путника. Скорее прикрикнул бы с высоты повозки, чтоб тот посторонился и не делал резких движений. Анарбек же, наоборот, всегда был готов совершить остановку и перекинуться с кем-нибудь парой слов. Будь то встречная повозка или небольшая группа путешественников. Я списал это на то, что места здесь достаточно пустынные и подобные встречи – большая редкость. К тому же меня самого разбирало любопытство. Ведь далеко не каждый день можно было увидеть человека, который смог так далеко забраться в степь на своих двоих.
По привычке я положил палец на скобу дробовика и опустил предохранитель. Патрона в патроннике не было, но в случае, если что-то пойдёт не так, мне надо будет выполнить на одно мелкое действие меньше. Вообще, МР-133 был хорош как раз тем, что можно было стрелять навскидку, практически не целясь. Особенно если речь шла о короткой дистанции и картечном патроне. Главное – успеть направить ствол в очертания противника. Впрочем, что-то мне подсказывало, что стрелять не придется.
В десятке метров от головной телеги стоял старик. Причём это не был дряблый и немощный пожилой человек, с трудом стоящий на ногах. Скорее наоборот, очень крепкий и высокий мужчина.
Густые седые волосы выглядывали из-под его широкополой шляпы и ниспадали на засаленный воротник плаща. Сам же плащ был расстегнут. Под ним торчала поношенная лёгкая рубашка, заправленная в армейские брюки камуфляжной окраски. На широком ремне висел нож и пара нейлоновых подсумков. На ногах старика были удобные сандалии из грубой кожи с закрытой пяткой и носком.
Если честно, я всегда подозрительно относился к людям в длинных плащах. Особенно, если встречал их на пути каравана. Ведь под подобной одеждой можно было спрятать всё, что угодно. При должной сноровке, даже гранатомёт. И вообще, во всём этом облачении неизвестный путник больше походил на заправского ковбоя из фильмов про дикий запад. Для полного сходства ему не хватало разве что пары револьверов и лихого скакуна.
Не убирая пальца со скобы дробовика, я приветливо поднял левую руку. Старик спокойно кивнул. Его узкие прищуренные глаза внимательно меня изучили. Я двинулся к нему, обходя по небольшой дуге, чтобы осмотреть участок земли за его спиной. Ко мне тут же присоединился ещё один охранник-казах с потёртым АКСУ в руках, обходя путника с другой стороны.
Всякое бывало. Не исключено, что, несмотря на отлично просматривающуюся местность, где-нибудь рядом лежит целый отряд бандитов, прикрытых брезентом и присыпанных землей и обрывками травы.
– Ас-саляму алейкум, почтенный, – с очень своеобразным акцентом произнес подходящий к нам Уджаев.
Вообще здесь очень свободно говорили на двух языках – русском и казахском. Как мне объяснили местные, так было и до Великой Катастрофы. Но вот если забраться намного южнее, в те края, где лесостепь сменят самые настоящие горы и пустыни, то услышать родную речь будет практически невозможно.
– Добрый вечер, – кивнул старик.
Я бросил быстрый взгляд на купца. Приветливая улыбка украшала его широкое азиатское лицо. Но, несмотря на это, он не спешил приближаться к незнакомцу, засунув большие пальцы под ремень брюк и поправляя его под складками нависающего живота.
