– Вода. Наверное, вода нужна. Пить хочешь? – спросил Уджаев, перестав поправлять ремень.
– Да, что верно, то верно. Мои фляги почти пусты, – кивнул старик.
– Азамат, воды налей ему. И еды дай тоже, – распорядился купец.
– У нас всё точно посчитано, – недовольно буркнул логист. – Лишней воды нет.
– Я знаю, что есть, а что нет, – повернулся к нему Уджаев и махнул рукой, призывая быстрее выполнять данное распоряжение. – От пары фляг не обеднеем же, что ты мне говоришь.
– Ну, может, и не обеднеем, – продолжил настаивать на своем Азамат. – Но если будем каждого встречного поить, самим не хватит.
– Слушай, делай, что говорю, – улыбнулся Уджаев. – Ты молодой ещё. Видишь, человек почтенного возраста. Сам так далеко зашёл. Видно же, что дело серьезное у него. Уважай других. Наши предки вот утратили уважение друг к другу, и всё обернулось Великой Катастрофой. Вся земля погибла. Правильно же говорю?
С этими словами караванщик посмотрел на старика.
– Абсолютно верно, – согласно кивнул тот.
– Вот и хорошо же. Давай фляги, – хмыкнул Анарбек.
Азамат, явно подавив сильное раздражение, сделал шаг к старику. Насколько я заметил за всё время нашего пути, логисту очень не нравилось, когда его называли молодым. А особенно, когда публично выделяли какие-то ошибки или грубость в общении. Но что поделать, в силу своего постоянного необъяснимого раздражения, он и правда часто говорил и делал лишнее.
Зато логистом Азамат Бикашев был просто великолепным. Всё содержимое каравана было посчитано и перепроверено на несколько раз. Расход ресурсов строго нормировался. Даже животные получали отдых с таким расчётом, чтобы не допустить переутомления. Логист лично следил за этим, хотя вполне мог довериться опыту погонщиков.
– Давай. Фляги давай, – сухо сказал он, сделав несколько шагов к старику.
– Спасибо тебе большое, славный купец. Здоровья тебе и мир твоему дому, – ответил путник и резвым движением руки откинул полу плаща.
Я невольно напрягся. На какую-то тысячную долю секунды мне показалось, что сейчас закатное солнце вспыхнет на затёртой детали пистолета и жди беды. Уж слишком хорошее и явно натренированное движение получилось у загадочного старика. Словно он и правда был ковбоем.
Заметив мою реакцию, путник тут же замедлил руку и продолжил отодвигать плащ намного медленнее. Взгляд упёрся в старую зелёную пластиковую флягу, висящую на поясном ремне. Старик достал ёмкость и протянул Азамату, который буквально вырвал её из рук, недовольно фыркнув.
– Великую Катастрофу застал? Видел же? – спросил Уджаев.
– Да, – кивнул старик, склоняясь над рюкзаком и доставая из него пустой бурдюк из шкурки какого-то местного степного зверька. – Но я был совсем маленьким, практически ничего не помню.
– Плохо, – протянул купец.
– Чего плохого-то? – недовольно спросил Бикашев, столь же резко забирая бурдюк и возвращаясь к своей повозке.
– А то, что скоро не останется людей, которые бы её помнили. Да уже и не осталось почти. Опять забудем всё, чему научились. Опять молодежь те же ошибки сделает. Опять Земля отомстит…
– Да не будет этого, – фыркнул логист, удаляясь.
– Наши предки тоже так думали, – хмыкнул Анарбек, устремив задумчивый взгляд на садящееся солнце.
– Это неизбежно, – протянул старик, поправляя клапан рюкзака и выпрямляясь. – Мы всегда совершали и будем совершать одни и те же ошибки. И никогда их не поймем со слов других, пока не прочувствуем сами… Это наша человеческая судьба.
