Странно, но на Урале мне редко когда доводилось созерцать такое количество звёзд. Поэтому иногда я подолгу лежал на спине и не сводил с них глаз. Бывало так, что когда из поля зрения исчезали силуэты людей и очертания крыш повозок, мне казалось, что достаточно вытянуть руку и можно будет коснуться этого искрящегося бархата.
Воздух был заполнен стрёкотом ночных насекомых и приглушенными голосами караванщиков. Я поправил дробовик, лежащий на коленях, и поставил свою плошку на сухую траву рядом с кошмой.
Очередной порыв степного ветерка прошёлся по земле, заставив задрожать пламя нашего костра. Электрические лампы, конечно, были очень удобными, но не могли заменить караванщикам тягу к приятному теплу живого пламени. Я дотянулся до стопки наломанных веток и подкинул в огонь пару штук.
– Тебе на смену когда? – спросил Столяров, допивая через край бульон из своей тарелки.
– Через три часа, – ответил я, отправляя в рот кусочек вяленой говядины из своих личных запасов.
Несмотря на то, что Уджаев предоставлял трёхразовое питание, я всё равно предпочитал иметь небольшой запас. Во-первых, всегда можно было перекусить в течение дня, а во-вторых, бешбармак был очень жирным. Резкая смена рациона питания всегда могла иметь свои неприятные последствия, так что я старался привыкать к местной кухне постепенно, спасаясь вяленной говядиной.
Баранину из своей порции я съел уже давно. При этом пришлось изрядно заедать её ржаным хлебом. А вот тесто и жирный бульон, называющийся здесь шурпой, осилил только до половины. Конечно, мне давно следовало лечь спать, но у меня никак не выходил из головы это загадочный старик Игорь Коновальцев.
Весь остаток пути до вечерней остановки он так и провёл в телеге Уджаева. Пока мы занимались подготовкой к ночлегу, я его так же не видел. А когда солнце уже скрылось за линией горизонта, Коновальцева пригласили за достархан, как почётного гостя.
«Ух, логист наверное в бешенстве», – мысленно хихикнул я, когда наполнял флягу на завтрашний день.
Спустя пару часов старик покинул юрту Уджаева, видимо, решив осмотреть лагерь. Его высокую фигуру в широкополой шляпе легко было узнать даже с противоположной стороны. Побродив немного между повозок, Коновальцев оказался у нашего костра.
– Может, посидите с нами? – тут же предложил я, решив не упускать такой возможности. – У нас чай. Вяленая говядина. Меня Анатолий Воронов зовут. Это Илья Столяров. Присоединяйтесь.
Старик задумчиво посмотрел на потрескивающие ветки и быстро уселся на свободный кусок толстой кошмы. Большая палка, которую он использовал как трость или, вернее сказать, посох, опустилась рядом. Подперев спину рюкзаком, он поправил шляпу и продолжил смотреть на языки пламени.
– Очень приятно, молодые люди. Я Игорь Коновальцев. Будем знакомы.
Пулемётчик молча кивнул.
– Будете? – поинтересовался я, протягивая кусочек вяленого мяса.
– Благодарю, – улыбнулся он, – но Анарбек меня и так перекормил. Ешь сам, ты молодой, тебе силы нужнее.
– У меня с этим делом полный порядок, – хмыкнул я.
– Вот и отлично.
– А почему ты в юрте Уджаева не остался? – спокойно спросил Столяров.
Обращаться к путнику на «вы» он, видимо, не считал необходимым. Мне это казалось немного странным, но кто я был такой, чтобы указывать здоровяку на его манеры. К тому же, сам Коновальцев никак на подобное обращение не прореагировал.
– Решил степным воздухом подышать, – прищурившись, протянул старик. – Да и душно там. Я больше к свежести привык.
