Записки московской содержанки - страница 15

Закрепить эту сделку предполагалось наидревнейшим способом: в номере отеля, где проживал Евгений Иванович. Однако, перед тем как они туда направились, опытный (недаром же!) бизнесмен как бы в шутку спросил:

– А тебе семнадцать точно есть, малышка?

– Есть, Женечка, есть, – ответила Элла, впивая в него свой гипнотический взгляд. – Семнадцать мгновений весны.

Евгений Иванович заржал, оценив шутку мурманской золушки, и приготовился получить дозу убойного микса, состоящего из нежного узора наготы и укола дикого наслаждения. В целом, кроме одного нюанса, отношения Евгения Ивановича с Эллой сложились как в анекдоте про Серого Волка и Красную Шапочку:

«Встречает Серый Волк в темном лесу Красную Шапочку и спрашивает:

– Красная Шапочка, а ты не боишься гулять тут ночью одна?

– А чего бояться-то? Дорогу знаю, секс люблю!»

Нюанс, отличающий историю Эллы от сального анекдота, был таков: серый хищник Шапочке ничего не платил. А московский хищник ежемесячно выкладывал крупную сумму на содержание своей новой пассии. И делал это с превеликим удовольствием, потому что знал: сексуальный фастфуд никогда не подарит таких же эмоций, как экстатический дегустационный сет в мишленовском ресторане. И в этом случае он фактически нанимал элитного шеф-повара, чтобы тот по первому запросу преподносил ему, уважаемому Евгению Ивановичу, блюдо высокой кухни.

Конечно, разница между фастфудом и высокой кухней секс-индустрии заключалась не только в цене, но и в том социальном лифте, подъем на котором всегда сопровождался обладанием чем-то уникальным. И Евгений Иванович наверняка знал, что нашел уникальный самородок, еще не засвеченный в эскортной теме. Поэтому он считал, что заключил невероятно выгодный договор аренды на рынке человеческих кадров. Он рассуждал как бизнесмен. У субъекта «Элла» есть красота и молодость, которую можно купить. Однако гораздо выгоднее взять субъект в лизинг, ведь со временем стоимость такого актива будет падать. Всем же ясно, что ликвидность этого товара носит исключительно временный характер, не в пример самому Евгению Ивановичу – его ликвидность будет только повышаться, ведь что-что, а зарабатывать он умеет. Отсюда вытекал очевидный вывод: пока рыночная цена субъекта «Элла» растет, нужно оформить краткосрочный акт сотрудничества, а потом сбыть его по всем правилам рыночной экономики. Довольный своим предпринимательским навыком, Евгений Иванович предвкушал грядущие бонусы от этой сделки.

Так Элла переехала в Москву. Родителям переезд она объяснила поступлением на филфак МГУ на бюджетной основе. Рассказывать им про свой социальный лифт в виде Пугачева она, конечно же, не стала. Отец и мать, уже давно не интересовавшиеся жизнью старшей дочери, были несказанно рады ее успеху, а еще больше – тому, что в их квартире освободятся квадратные метры.

На первом году обучения на филфаке Элла редко появлялась в университете. Почти все ее время занимала подготовка к конкурсу «Мисс Россия», где, как и было обещано, она заняла почетное третье место. А сразу после этого ее ждала неплохая карьера в одном из лучших модельных агентств столицы. Хоть Евгений Иванович и обеспечил ее жильем и ежемесячным субсидированием, она предпочитала иметь свой независимый заработок, потому что, несмотря на юный возраст, эта «девочка с севера» хорошо понимала непостоянство человеческой натуры. Особенно такой, которая строит свои отношения на рыночной основе. Неизвестно, когда московскому адепту американской мечты имеющиеся акции перестанут приносить эмоциональные дивиденды, когда он решит расторгнуть текущий договор и сбыть их обратно на рынок. И к тому моменту, когда это произойдет, Элла хотела быть не только морально, но и финансово подготовленной. Вдобавок, так уж совпало, ее занятость имела еще один очень интересный эффект. Чем более недоступной она была, тем больше Евгений Иванович добивался ее внимания. Чем больше он его добивался, тем более значимой фигурой она для него становилась и тем больше он был готов в нее вкладывать.