В бане Ваня Пикалев, как старшина, приказал всем выходить на плац. Из нашего призыва свободны от службы были человек десять, все они, не считая меня, вышли за Ваней строем на плац в чем мать родила. Все шагали в ногу, колонной по одному по периметру плаца, Ваня затянул «По дону гуляет» и приказал подпевать. По ночам на плац светили два прожектора, через дорогу были дома поселка, и о чем думали люди, видя, как по плацу вышагивают голышом десять дембелей, болтая причиндалами и вопя песню, я не знаю.
Я хохотал, сидя под туйкой у плаца, и не мог остановиться. Праздник удался.
Когда случилась «Павловская реформа», я жил и работал на Чукотке, в поселке Билибино, в хорошем, теплом и просторном доме из лиственничного бруса, купленном мною за два года до этого. Дом этот был именно моим, хоть построил его другой человек. Как это объяснить? А пожалуй никак. Никто, я думаю, не станет спорить, что не все можно объяснить с помощью так называемой «человеческой логики». Дом ждал, когда я его куплю, терпеливо ждал меня, я это понял не сразу, но, главное, что я это понял. Неважно и то, сколько я, жена и дочь прожили в этом доме.
До этого у меня за плечами было больше тридцати общежитий, съемных квартир и т. д. Удивлены? Не поленился и посчитал. Впереди же у меня были несчитанные вокзалы, аэропорты, бессчетные плацкартные вагоны, лес и стройка с картонками вместо матраца. Впереди были разочарования и страх, вера в победу и поражения, радость и отчаяние, иллюзии и освобождение от них. Поэтому, этот дом был моим, моим и останется, память не уничтожить.
Сначала я зарабатывал деньги, складывал, брал взаймы, собирал, потом искал этот дом, ходил по поселку, читал объявления, все было не то. Наконец я пришел туда, куда нужно, на улицу Полины Осипенко 11, к моему дому. Вошел через калитку во двор и постучал в дверь, не заметив собачьей будки рядом. Но пес, который там сидел, тоже догадывался, что я будущий хозяин, поэтому он зарычал тихонько и тяпнул меня за ногу не сильно, в свою очередь и я не сильно шмякнул его сумкой по голове, так мы познакомились.
Была зима, через две недели наступал новый 1990-й год, я на санках по льду ручья перетащил свои нехитрые пожитки в мое новое жилище. С последними санками забрал кота, кот сначала не хотел идти, но я его уговорил. Когда я закрыл за собой дверь, Санька, так звали моего кота, выпрыгнул у меня из-за пазухи, где сидел всю дорогу и осторожно двинулся на разведку с веранды на кухню и дальше.
Когда я занес оставшиеся вещи и зашел в комнату, кот уже сидел у батареи и одобрительно смотрел на меня. Я понял, что он о переезде не жалеет. В тот день было много работы, неожиданностей, переживаний, поэтому мы с Санькой заснули прямо на теплом деревянном полу из толстенных досок, у окна. Дом принял нас.
Мы начали обживаться, кот ходил за мной везде, когда я залезал в ванну и закрывал дверь, он орал до тех пор, пока я не впускал его, он входил и лежал у ванны, пока я не выйду. Стоило мне пойти к соседу – Саня шел следом и, пока мы разговаривали и пили чай, становился на задние лапы и выглядывал меня за стеклом веранды.
Когда приходило время его купать, и я начинал, поставив Саню в ванну, поливать теплой водой и намыливать, котище начинал орать на одной ноте и без остановки. Когда у него заканчивался воздух, он глубоко вдыхал и начинал орать снова. Бесконечное мяу прекращалось, только когда я вытирал его полотенцем.
