Ксения села рядом.
– Посадят или нет, мне уже все равно – ни Лизаветы, ни ее дочери -погубительницы я в своем доме видеть не желаю, – отрезала она, и в ответ на немой вопрос мужа добавила:
– А ты не понял? Ведь это она Петю нашего хотела на тот свет отправить, дрянь такая, да господь отвел.
Сидя в вагоне, Петр вспомнил подробности того вечера, пресловутую кринку с компотом. Неужели правда то, что после их разговора наедине, Глаша задумала недоброе?
Верить в это не хотелось, но столько совпадений. Петр прикрыл глаза и представил себе Глашу – такой, какой она была раньше – до того, как он внезапно обнаружил ее влюбленность. Нет, не могла эта девочка, названная сестра, попытаться отравить его.
А с другой стороны, каким страстным огнем горели глашины глаза, когда он оттолкнул ее в ответ на притязания – ему показалось в один момент, что она превратилась в ведьму, и от такой Глаши всего можно было ожидать.
Почти всю дорогу Петр занимался самокопанием, а под утро задремал с мыслью, что суд во всем разберется и установит виновность или невиновность Глаши.
Жаль Матюшу, но, Бог даст, поправится и приедет в Питер вслед за Петром. А Петр, как устроится, непременно пришлет Волуновым свой адрес.
Поезд остановился у перрона Царскосельского вокзала, и пассажиры стали покидать вагоны. Петр Силин вышел на платформу одним из последних. Он проталкивался к выходу сквозь толпу таких же пассажиров и раздумывал, что делать дальше. Наверное, надо было взять извозчика и отправиться по адресу, который ему дал деревенский доктор – адрес его сестры. Он и письмо написал, и разъяснил, как доехать.
Петр коснулся рукой жилетки: маменька зашила туда деньги за подкладку, опасаясь воров. В кошельке у него была небольшая сумма, которой должно было хватить на оплату извозчика. В руках он держал чемоданчик и свернутое в скатку пальто, а кошелек лежал в потайном кармане, и Петя ломал голову, как достать оттуда деньги, не привлекая внимания.
Извозчик нашелся сразу. Оглядев Петра с головы до ног, ражий парень презрительно хмыкнул и громко произнес:
– Садись, деревня, довезу. Куда ехать-то?
Петр в свою очередь вернул ему презрительный взгляд и спросил:
– Сам-то давно в город перебрался? Откуда прибыл? Псковский? Новгородский?
– Ярославские мы, – набычился парень. – На заработках здесь.
– Ясно. А город хорошо знаешь?
Возница не снизошел до ответа.
– Ладно, не сердись, – спокойно сказал Петр, – Отвезешь по этому адресу?
Он сунул в нос бумажку, и парень назвал цену. Немного поторговавшись, пришли к согласию, и Петр уселся в экипаж.
– Пушкарская, там квартиры дорогие, – заметил парень. – Ты на заработки прибыл? Кстати, меня Степаном зовут.
– Меня Петром. Я буду в университет поступать.
Петр отвечал лениво, а сам с интересом смотрел по сторонам – вот так дома! А фонари! А трамваи! А что за золотой купол промелькнул в просвете улицы – красота какая!
Степан поправил шапку и почесал в затылке.
– Надо же! – удивился он. – А так не скажешь? А на какие деньги?
– Чего ты сразу про деньги? – возмутился Петр. – Боишься, не заплачу?
– Нет. Думаю, что смогу тебе помочь, если на Пушкарской не сойдетесь в цене. Знаю пару адресов, где студенты обитают – живут коммуной, так дешевле выходит.
– А откуда ты знаешь? Тебе-то какая выгода – не думаю, что студенты раскатывают на извозчике.
Степан усмехнулся.
– Да всякие есть студенты. Кто копейки считает, а кто папины капиталы просаживает. Есть тут один такой, барон из Эстляндии. Этого почитай кажную неделю вожу.
