Сбросив вызов, Лора снова занялась нашим перевоспитанием, гоняя по всем покоям, но я уже проще пропускала её претензии сквозь себя. Грела простая и приятная истина – отольются кошке мышкины слёзы. Как мало нужно обиженной женщине. Верить, что мучитель будет погребён под костями измученных.
21. Глава 21
Всю неделю в дом съезжались родственники и друзья невесты. Времени не было ни то, что отдохнуть, но и просто поесть. В помощь мне больше никого не давали, хоть и наняли несколько горничных из агентства, поэтому приходилось носиться между комнатами с раннего утра до позднего вечера.
Глубоко внутри свербило ощущение, что Немцов специально запретил Полине выделять на второй этаж прислугу, чтобы я в полной мере прочувствовала тяжесть работы на своей шкуре. В прошлой жизни мне не приходилось столько пахать, и от повышенной, физической нагрузки кости и суставы безумно ломало.
Если до знакомства с Лорой я намеревалась её избегать, то после услышанного разговора старалась мельтешить рядом. Очень занятные темы проскакивали между ней и подругами, касательно планов на совместную жизнь с Игнатом.
Из отрывков информации стало ясно, что отец Лоры вкладывает большую сумму денег в завод по виноделию Немцова и, как гарантию сделки, подсунул свою дочь для брака. Всё то время, что Игнат летал в Италию, они обсуждали условия брачного контракта, жёстко регламентирующего поведение супругов.
Самое неприятное и, скорее всего, болезненное для Немцова являлась потеря завода и половины имущества в пользу жены в случае измены. Условия были двусторонние, и как раз на них Лора собиралась сыграть, зная, что муженёк, тот ещё блядун.
Сам счастливый будущий глава семейства старался не появляться в перегруженном посторонними доме, ночуя частенько в другом месте. Где он пропадал? С кем? Если бы не выматывающая беготня, моё глупое сердце, наверное, сбивалось бы с ритма, но, благодаря усталости, я падала с ног, моментально проваливаясь в темноту без снов. Казалось, не успев заснуть, моментально звонил будильник, не давая нормально отдохнуть.
К концу недели на меня страшно было смотреть. Думала, худеть после депрессии дальше некуда. Оказалось есть. Коленки, ключицы, позвоночник и рёбра чуть ли не пропарывали одежду своей остротой, платье, сидевшее при выдаче слегка свободно, теперь крутилось, как хулахуп, волосы потускнели и превратились в солому, обламываясь на концах и вылезая пучками, а из зеркало взирало нечто с кругами под глазами и с кожей, похожей на застаревший пергамент.
От систематического недоедания кружилась голова и темнело в глазах, стоило нагнуться или подняться по лестнице. Приходилось придерживаться за стену, глубоко и часто дышать, чтобы не упасть при очередном госте.
Но, как бы тяжело мне не приходилось, махать тряпкой и чистить унитазы было менее унизительно, исполнения извращённых приказов хозяина. Лучше валиться с ног, шататься от слабости и усталости, чем ползать голышом и проверять на прочность глотку.
Надеялась, что в предсвадебной суматохе Немцов про меня забыл. А нет. Накануне торжества Поля принесла короткое, чёрное платье с микроскопическим передником и туфли на высоком каблуке.
– Игнат приказал приставить тебя на разнос напитков во время банкета, – покачала головой женщина, с жалостью смотря на меня. – Не успокоится никак. Мало ему того, что загонял тебя за неделю, так решил выжать последние соки.
