– Приказал, так приказал, тёть Поль, – коснулась её руки в успокоительном жесте. Больно было смотреть на то, как она переживает и мечется между мной и любимым Игнатом, которого растила с рождения. Наверное, каждой матери тяжело смириться с тем, что её чадо превратилось в жестокого монстра.
Утром с трудом подняла себя с постели. Не знаю, на чём ещё держалась и как передвигалась. Мысли витали в какой-то прострации, а тело подвисало в невесомости. Не помню, как дотянула до обеда, как стилист прилизывала волосы и накладывала яркий макияж, на автомате переоделась, влезла в туфли и схватила поднос с шампанским.
Сквозь пелену наблюдала за регистрацией, держась в стороне и сгибаясь под тяжестью весело пузырящихся фужеров. В памяти отложилось только красное платье Лоры с открытыми плечами и глубоким декольте, да чёрный, классический костюм Игната, сидящий, как влитой. Почему-то, глаза цеплялись за его галстук в цвет наряда невесты, выбивающийся из строгого образа.
– Объявляю вас мужем и женой… – донеслась фраза, и у официантов начался ад.
Совершенно сбилась со счёта, сколько раз пробежалась туда-сюда. Каждый следующий поднос казался тяжелее, а дорога до банкетного зала становилась длиннее. Постоянно ловила на себе взгляд Немцова, светящийся превосходством и изощрённым удовольствием. Этот ублюдок кайфовал, наблюдая за моими мучениями.
Знаете, часто на торжествах ставят хрустальные фонтаны с шампанским, с красиво расставленной вокруг пирамидой из бокалов. Именно такая пирамида стала конечной точкой этого невыносимо длинного дня. То ли подвернулся каблук, то ли сознание сказало «хватит», и я полетела вниз, с громким звоном снося игристую конструкцию и чувствуя, как мелкие осколки впиваются в кожу.
Порадовалась, что меня мгновенно поглотила темнота. Правда, ненадолго. Лица коснулись холодные брызги, по щеке прошлась шершавая ладонь, а слизистую носа обожгло резким запахом нашатыря.
– У тебя входит в привычку падать передо мной, – сквозь гул услышала хриплый голос Гасана, и сильные руки подхватили меня с пола и куда-то понесли.
– У тебя входит в привычку ловить меня и возвращать в реальность, – прошептала, держась в сознание из последних сил. – Спасибо.
Накрыла тишина, покой и лёгкость. И снова на короткое время. Выдернула из воздушного состояния мужская ругань. Различила рычание спасителя и режущие слова Немцова.
– Не узнаю тебя, Игнат. Когда ты успел стать таким дерьмом? Не наигрался? Решил убить её сам, или довести до суицида?
– Не лезь, Гасан, – рубанул Немцов. – Твоё дело следить за безопасностью, а не учить меня жить.
– А я слежу. Только, глядя на тебя, тошно становится. Хочется самому переехать тебя грузовиком, или шею тебе свернуть, – сорвался Гасан. – Ты её до чего довёл? Она же с трудом передвигается. Не видишь, что Ирина совсем на грани? Когда девчонка ела в последний раз? Когда нормально спала? Ощущение, что ты месяц держал её в подвале, без света и без еды.
– Вызови врача, – холодно распорядился Игнат. – Сам здесь разберись, а меня жена ждёт. Вряд ли Лоре понравится отсутствие мужа в первую брачную ночь.
С хлопком двери пропало всё, и теперь уже надолго.
22. Глава 22
Медовый месяц молодожёнов дал мне две недели передышки и возможность подпитать организм для набора сил. Через пару дней отёчность от порезов с лица и рук сошла, оставив мелкие росчерки потемневших царапин. К возвращению хозяев на месте них виднелись бледно-розовые следы, легко скрываемые тональным кремом.
