Заступа: Чернее черного - страница 8

– Чего телишься? Быстрей! – заорал Василий. – Прохор, гони!

Прохор, не заставляя себя упрашивать, щелкнул кнутом, возок тяжело и медленно сдвинулся с места.

Сука, сука, сука! Бучила рванулся что было сил. Возок плавно набирал ход, подрагивая на бревенчатой мостовой.

– Давай! – крикнул Васька, испуганно смотря куда-то за спину Руху.

И Бучила дал, огромным прыжком заскочив на приступок и ввалившись внутрь, подминая визжащего Ваську. Тут же вскочил и выглянул наружу. Недоброжелатели отстали всего на десять шагов. Двое, самые дурные видать, еще пытались догнать улетающий экипаж, остальные трясли кулаками и галдели, словно галки, нашедшие свежего мертвяка. Одноглазый орал громче других, размахивая руками и почему-то оглядываясь.

– На хер пошли! – Рух приветливо помахал неизвестным скотам и тут же осекся. На улицу вылетели две открытые коляски, запряженные каждая парой коней, и вся честная компания иметых преследователей принялась грузиться в экипажи прямо на ходу.

– Ну чего там? – Васька высунул пятак и заохал, увидев погоню.

– Я с тобой позже поговорю. – Бучила погрозил ему пальцем и крикнул извозчику: – Прохор, выручай, на тебя вся надёжа! – И поперхнулся, глотнув ветра и летящего снега.

– Эгей, залетны-ыя! – Прохор приподнялся на облучке, нахлестывая вожжами как бешеный. Возок, скрипя и раскачиваясь, летел не разбирая пути, в белой дымке мелькали дома и заборы, прохожие шарахались в стороны и сигали в сугробы. Сзади, с матом, топотом копыт и проклятиями, настигала погоня. Коляски, облепленные людьми, набирали скорость. Бабах! У Руха над ухом злобно взвизгнула пуля. Ох и ни хрена себе! Ну вот, а собирались живьем брать. Как же переменчива человеческая душа… Бах! Бабах! Вторая пуля ушла выше, третья ударила по возку, брызнули щепки.

– По лошадям, сволочи, бьют! – озлобленно крикнул Прохор, бросая возок в поворот. Повозку подбросило, Руха по инерции закинуло внутрь и перемешало с Васькой в затейливую кучу-малу. Душераздирающе и пронзительно заверещал полицейский свисток. Бучила выпутался из скулящего черта и выглянул в хлопающую дверь. Прохор гнал по узкой улице во всю прыть, из-под полозьев летел раскрошенный лед. Отмахали саженей двадцать, прежде чем из-за поворота вылетели преследователи, кучер не рассчитал скорость, перегруженную коляску занесло, она перевернулась и с ужасающим грохотом разбилась об угол двухэтажного дома в вихре снега, сломанного дерева, людей и летящих колес. Коней рвануло назад, защелкали оборванные постромки. Второй экипаж едва не угодил в западню обломков и человеческих тел, но тут возница, что твой удачливый бес, заложил умопомрачительную дугу, миновал опасное место, и коляска, окутавшись облаком инея, понеслась следом за поспешно удиравшим возком.

Прохор, дико кривя обмороженное лицо, локтем выбил окошечко за спиной и закричал:

– Барин, хватай рушницу!

Рух увидел просунутый внутрь приклад и вытащил на себя волкомейку, грозное оружие разбойников, налетчиков и ямщиков, короткое ружье с широкой воронкой на дуле, куда можно засыпать с четверть фунта свинца. Причем волкомейка была не фитильная, а с дорогим и новомодным кремневым замком. Такая система и в армии еще есть не везде. Вот так Прохор! Рух свесился из возка, повиснув на левой руке. Ощеренные конские морды фыркали пеной всего в пяти саженях от них. Рожа потерявшего шапку кучера перекосилась от бешенства, за его спиной виднелись еще человека четыре. Бах! Чужая пуля взвизгнула над головой. Одной рукой целиться было почти невозможно, возок мотался и прыгал, сбивая прицел, Бучила подловил секундную передышку и пальнул в белый свет как в копеечку, больше надеясь испугать лошадей. Хлопнуло, волкомейка дернулась, пороховой дым развеялся на ветру. Вышло даже лучше, чем ожидал. Заряд картечи хлестанул правее и выше, но один шарик каким-то чудом угодил кучеру точно в плечо, выбив облачко ватинной подкладки и кровавую пыль. Раненый сдавленно заорал, рука повисла как плеть, выпустив вожжи. Лошади, почувствовав слабину, начали поворот и со всего маху уперлись в забор, дав улепетывающему возку еще один шанс.