Заучка для оторвы - страница 23

− Веро́ника Владимировна, − обратился ко мне молодой охранник, приближаясь, как и освещая пространство вокруг меня фонариком.

− Всё в порядке. – остановила я его. – Занимайся своими непосредственными обязанностями, − отчеканила я строгим голосом хозяйки, с каким-то особым наслаждением все еще взирая на осколки вазы и покореженные цветы. – Не стоит отвлекаться от работы сегодня, несмотря ни на что.

Охранник кивнул и ушел, оставляя меня одну. Надеюсь, он понял намек.

Я снова погрузилась в темноту, которая тянула меня все глубже и глубже. Изо всех сил опустила кулак на консоль. Треск и звон стекла. Внешнее ребро ладони защипало, но я не обратила на это внимание. Оно отвлекало меня от той боли, в груди и на сердце.

Прошла дальше, безжалостно наступая и переступая через разбитые мечты. Снова на глаза попались вазы. Нежные цветы в них не вызывали никакого отклика. Подошла к ним и провела по рисункам пальцем. Ой! Нечаянно столкнула и вторую вазу. На этот раз дорогой фарфор по-особенному хрустнул под моими сапогами, которым все было нипочем. Своей участи дождались и третья, и четвертая. Казалось, с каждой разбитой вещью на моей душе затягивались раны, покрываясь корочкой.

На глаза попался камин, на котором красовались фотографии в рамках. Ни одной фотографии мамы. Почему я только сейчас заметила это? Только отец и я, вместе и по отдельности. Нет ни одной, где я с мамой, или мы с семьей, где вся наша счастливая троица. Кому они помешали? Главное, чем? Я улыбаюсь на каждой из них, а сегодня хочется кричать, пока не обессилею, и рвать на себе волосы.

Провела рукой по натуральному камню, следом тут же на пол попадали рамки и послышался треск ломающегося стекла, деревянной рамки и рвущейся бумаги. Никто не появился на очередной шум и не остановил меня, значит, к моим словам прислушались и намек был понят правильно. Обернулась и глазами выцепила бар отца. С остервенением наступив на фотографии, шагнула к нему. Дорогие напитки, коллекционные, так и тянули приложить к ним свои ручки. Но просто так оказавшись на полу они вряд ли разобьются. Придется приложить усилия.

Расставила бутылки, одну из них предварительно забрав себе и отпив из нее, чтобы хоть как-то заглушить боль внутри, везде, где можно: на дизайнерском диване и креслах, на журнальных столиках. В моих руках как нельзя кстати оказалась кочерга из каминного набора. Первый удар пришелся как нельзя кстати, разбив бутылку. Осколки полетели в сторону, как и разбрызгался дорогой напиток. Острый отросток железа вспорол обивку дивана. Я с особым наслаждением потянула утварь на себя, вспарывая плотную ткань еще больше. Следом дождались своего часа и кресла. Внутренности мебели разлетелись по гостиной, а я следила затем, как они падали на пол.

Больше ничего не найдя в гостиной, что могла бы сломать или распотрошить, направилась в кабинет отца. Здесь было где разгуляться. Первый мощный удар пришелся на секретер с папками, следом повторный. Тут же по всему папиному кабинету разлетелись бумаги, некоторые красиво порхая медленно опускались вниз. Дальше внимание заслужил добротный стол. Думаю, папа еще долгое время будет любоваться царапинами. Техника тоже не выдержала моего напора. Купит новый, если что сэкономит на платьях для своей змеюки, или же, как обычно, лишит меня карманных денег. Ему не привыкать.

Опустошив следующий бар, сморщившись и откашлявшись, уселась в отцовское кресло, положив ноги на стол. Да, на этом месте остро чувствуется величавость и мощь, словно ты намного выше всех и сильнее. Но только перед кем? Перед родной дочерью? Беззащитной девочкой, для которой ты должен был быть всем, но не смог?