Мы по умолчанию пленённые, и тюрьма наша всегда с нами, ибо мы и есть собственная тюрьма. Уверен, что после смерти нет ни языка с его глупыми, нелепыми словами, нет ни чувств в нашем понимании этого слова, нет ничего нелепого, но есть лишь чистый свет истин. Мы просто ползаем в грязи без рук и ног, словно черви, неспособные встать и взглянуть на мир иначе, потому что мы всего лишь люди. Наша разумность умещается лишь в один совершенно замкнутый момент, свершённый в какой-нибудь замкнутой системе. Только на таком уровне человек способен справлять с нелепостью своей жизни не полностью, но максимально допустимо. А ещё более точно будет сказать, что человек может бороться с нелепостью лишь в сиюминутном настоящем.
Испытывали вы когда-нибудь стыд за то, что делали в прошлом: десять лет назад, пять лет назад, год, несколько месяцев, недель, дней, часов, минут и даже секунд? Стыд за нелепость происходящего. Я уже научился относиться к нему совершенно равнодушно, как к ходьбе по раскалённому песку привыкают жители пустынь. Стоит понимать, что всё, чем вы занимаетесь, что вы чувствуете, чем живёте, будет нелепо спустя определённый, индивидуальный для каждой системы действий срок. Любовь может быть нелепостью уже спустя пару дней после её конца, а мировая война обретёт лик нелепости лишь спустя десятилетия. С точки зрения настоящего любое действие, совершённое в прошлом, до нелепости сильно контрастирует с нынешними фактами. Всё забывается. Связь прошлого с действительностью настоящего минимальна, и не стоит ждать от их связи чёткого взаимодействия, ибо его не будет никогда.
История – это комедия в нескольких актах. У человека есть лишь один вариант – смириться. Жить своим смыслом в пределах собственного настоящего и в двух-трёх метрах вокруг него. У людей это поле разнится, но я вас уверяю, что у каждого человека оно конечно и не столь велико, как нам кажется на первый взгляд. Вот истина жизни человека – умышленная слепота. А как иначе? Иначе люди оказываются в комнатах с мягкими стенами в худшем случае, а в лучшем – уходят на покой разного рода. Только перестав смотреть, перестав думать и размышлять, человек может чувствовать себя комфортно. Лишь намеренно существуя во лжи, вошедшей в привычку, во лжи самому себе в первую очередь, человек может жить комфортно и беззаботно. Ничто не может тронуть душу такого человека на глубинном уровне. Боюсь, что его души и вовсе ничто не касается, а лишь обдувает слабым, ничтожным ветерком, от которого становится как-то не так, как обычно. Можно существовать на великом уровне души, быть значимым, умным и сильным духом и физически, но не касаться того глубинного ужаса человеческого существа. На том уровне человек топит печь на угле собственного рассудка, не получая и крупицы тепла. Что может дать человеку бег по бесконечному туннелю? Чем дальше, тем всё более далёк вход в туннель, то есть возврат к повседневной посредственности. Но близость выхода не зависит от того, как долго бежит человек, ибо его нет. Человек гарантированно потеряется в этих тёмных туннелях без конца. Какой смысл касаться самого важного, если оно уничтожит тебя? Это ли не нелепо, что стремление человека всегда приводит к тупику возможностей или же смерти?
Объяснением всей этой глупости во все времена являлась нелепая теологическая концепция, защищающая сознание человека от размышлений и защищающая интересы власть имущих от тех, кто не в силах узреть в их действиях зла, ибо «нет на Земле власти не от Бога». Противоречивых суждений полны те книги: есть в них и здравый корень, и больной. Самое же истинное зло заключается в запрете на открытые глаза. Как можно запретить человеку сходить с ума? Весь мир построен на безумцах. Ослепляющий свет – вот что есть религия. Если Бог делал человека по своему образу и подобию, то все вопросы к миру отпадают мгновенно. Нелепость порождает нелепость и ею умножается и переполняется. Бог либо глуп, либо безумен, либо циничен, злобен. Никак иначе и быть не может. В случае, если Бог и существовал когда-то и действительно создал человека по образу и подобию своему, как и всё мироздание, то становится совершенно ясно, отчего всё, что создано человеком, губит его. Бог создал человека, и человек убил его. Человек, как и Бог, создаёт свою смерть – такова его суть. Системы, созданные человеком, рушатся так же, как песчаные замки падают от слабой морской волны.
