Более трёх часов у нас ушло на изготовление крепкого загона рядом со стоянкой и усыпление пойманного животного. Римасу всё-таки удалось сделать сонное зелье и принудительно влить его в пасть чудовища. Пилить застрявший рог было жалко, и ещё полчаса мы потратили на забивание клиньев в возникшие на стволе трещины, что позволило освободить спящую самку без членовредительства. Спокойно вздохнули мы только после того, как на импровизированной волокуше с трудом затащили пятисоткилограммовую тушу в загон. Теперь можно и пообедать как следует, и даже по сто грамм принять, в честь удачного открытия охотничьего сезона.
На следующий день мы продолжили исследования запретных территорий, попутно занимаясь добычей мелкой нечисти для продажи. Вглубь зоны мы не заходили, не хотелось попусту рисковать жизнями, и промышляли в ближайших окраинах. Дело оказалось не хитрым. Основную работу делал Пятница. Он не только выслеживал мелких тварей не успевших убежать от его грозного вида, но и практически в зубах приносил добычу. Её сортировкой, разделкой и хранением занимались Харут и его ребята, великолепно справляясь с поставленной задачей. Достойных экземпляров больше не попадалось, в лучшем случае крупные грызуны да парочка ядовитых скунсов, жир и железы которого применялись в приготовлении омолаживающего крема. Такая охота мне быстро надоела, и я предложил Михарду отправиться к горам и полюбоваться с высоты на местные просторы. Он с радостью согласился.
После обеда мы оставили мага и следопыта приглядывать за новобранцами, которые продолжали радоваться каждой добытой копеечке, а сами ушли по направлению к горному хребту. Выбор дороги я предоставил Михарду. Он вырос в предгорье и хорошо ориентировался в таких местах, нутром чувствуя наиболее безопасные тропы. Часа через два мы вышли на небольшое горное плато, расположенное на высоте где-то около пятисот метров. Открывшаяся панорама очаровывала. Слева простиралась бескрайняя степь играющая золотым оттенком от лучей стоявшего в зените яркого солнца. Справа сплошным зелёным ковром расположились девственные леса. Сзади белели остроконечные вершины, покрытые плотным слоем чистейшего снега. А впереди маленькими точками виднелись дома приграничного посёлка, покинутого нами вчерашним утром. Лепота. Даже обратно в лагерь спускаться не хотелось.
Михард в отличие от меня пейзажем не любовался, а продолжал исследовать плато, периодически прижимаясь ухом к камням.
– Хватит ползать! Лучше присядь и на красоты полюбуйся! – дружески посоветовал я ему.
– Слышишь, журчит? – неожиданно спросил он, проигнорировав моё предложение.
– Что журчит?
– Вода журчит! – пояснил он: – Только вот ни водопада, ни ручья на плато не видно!
– И что из этого? – не понял я: – Может за ближайшим хребтом шумит! Сегодня мы его перевалить не успеем, а завтра с утра поищем!
– Может и за хребтом! – согласился он: – Только горы никакие посторонние звуки не пропускают. Похоже, здесь проход должен быть. Жаль по звуку найти не получается, эхо мешает!
Помогать другу в поисках какого-то непонятного прохода было лень. Зачем напрягаться? Мне и здесь неплохо отдыхалось. Потому я без зазрения совести завалился на траву, положил руки за голову и полуприкрытыми глазами стал наблюдать за проплывающими в небе облаками.
В таком блаженстве я пробыл около часа. Пора было закругляться. Нам ещё обратно два часа топать, а желудок уже требовал очередной порции пищи. На свежем горном воздухе всегда хороший аппетит появляется. Надо будет не забыть в следующий раз бутерброды с собой прихватить и бутылочку вина для полного счастья.
