Я голову вскидываю, к нему приближаюсь и оставляю ключи на столе, рядом с его ладонью:
— Я лучше вены себе перегрызу, чем обратно.
Его лицо, бледное, начинает краснеть, заливаясь цветом от самой шеи. Володин дёргает себя за галстук, ослабляя узел, а я назад шаг делаю, увеличивая между нами расстояние.
— Лучше бы я тебя тогда убил, — говорит напоследок, и по голосу понятно — и вправду так думает. Чудовище, спящее внутри него, снова выползло наружу.
— Лучше бы убил, — соглашаюсь, — а теперь поздно.
С Наташей нам так и не удается пересечься. На том же месте, под знаком "стоянка запрещена", стоит знакомый "Мерседес", и сердце радостно ухает, когда я вижу его там. Коробка неудобная, постоянно норовит сползти из рук, и Демид выходит мне навстречу: высокий, красивый, с модной стрижкой. Он уже успел переодеться, белое поло подчёркивает смуглость его кожи, рукава футболки обтягивают внушительные бицепсы.
— Давай сюда, — он забирает коробку из рук, целует коротко в губы и успевает шепнуть:
— Будь естественнее, — а я только потом вспоминаю, что мы играем в спектакль. Я все ещё не знаю до конца своей роли и чем он для нас закончится, но улыбаюсь.
Прижимаясь щекой к его плечу, Демид, если и удивлен, то виду не показывает. Его запах тут же проникает в лёгкие и пьянит, и я позволяю себе вольность, прежде, чем мы сядем: переплетаю свои пальцы с его и сжимаю крепко.
Небольшая компенсация за тяжёлый день.
Демид садится за руль, сегодня он без водителя. Ему идёт этот автомобиль, нахальная улыбка, с которой мужчина смотрит на меня.
— Говорят, Володин сегодня устроил концерт?
— Ты знаешь это не хуже меня, — снова переживать сегодняшний ужас мне не хочется, — твоя работа?
Он кивает, переключаясь на дорогу:
— Ускорил процесс. Пришлось заставить его через начальство, сам он с тобой расставаться ну никак не хотел.
— И Идрисов пошел на это ради тебя? — с сомнением в голосе спрашиваю я.
— Не за просто так.
— Ты купил меня?
Вопрос для Демида неожиданный, он косится на меня, молча, а потом просто пожимает плечами. Вот и понимай, как хочешь. Я распрямляю платье на коленях, обдумывая последние события, и не сходится у меня никак. Поправляю ремень, пальцы слегка подрагивают, стоит только задуматься о настоящих мотивах Демида. Но я всё же спрашиваю, прерывая молчание:
— Не слишком ли дорогая цена за меня выходит?
— Боишься, что я переплачиваю?
— Нет, — отрицательно мотаю головой, — что недоговариваешь.
Мы стоим на светофоре, басы из соседней машины прорываются даже сквозь шумоизоляцию нашего авто. Когда кажется, что ответа я так и не получу, Демид находит свободной ладонью мое колено и сжимает. Только от одного этого движения пульс сразу начинает частить, жар простреливает нутро, а я силком заставляю себя не раздвигать бездумно ноги. Ему нравится такая моя реакция, я отмечаю самодовольную мужскую усмешку, едва касающуюся уголков губ.
— Не бойся, Дина, ты все узнаешь. Я не хочу делать тебе больно, — мы стартуем на зелёный, позволяя шумной машине уехать далеко вперед от нас. Кожу, где только что была его ладонь, печет, и я накрываю это место своей рукой, чтобы сохранить ощущение ещё немного.
Тяжело, когда собственное тело не в ладу с головой, ещё хуже, что Демид знает о моей слабости и пользуется.
— Я не тебя боюсь, а того, что ты не будешь мешать, когда другие начнут делать мне больно.
Ему хватает краткого мига, чтобы справиться со своими эмоциями, но я успеваю заметить.
