Рано утром, когда мы ещё завтракали, в дверь постучала свекровь. Поздоровавшись, она положила своих близнецов в комнате и сказала Самаду:
– Я хочу сегодня пойти к своей сестре Шахле. Ей надо помочь с домашними делами, а эти дети не дают мне ничего делать. Присмотрите за ними.
Перед уходом свекровь повернулась ко мне и добавила:
– Гадам, в гостиной очень грязно. Подмети там и вытри копоть.
Самад уже оделся и собирался уйти, но помедлил и спросил меня:
– Ты можешь одновременно смотреть за детьми и убираться в доме?
Я пожала плечами и невольно сжала губы. Не дождавшись моего ответа, муж сказал:
– Ты не справишься со всем сразу.
Сняв куртку, он заявил:
– Я присмотрю за детьми, а ты иди убираться. Когда закончишь с уборкой, тогда я уйду.
Я подумала, что ещё рано и дети спят, поэтому действительно лучше сначала сделать уборку, а с детьми Самад вполне справится.
Открыв окна в гостиной, я подняла все четыре края одеяла, лежавшего на корей, и обернула матрацы в чистые простыни, но как только взяла в руки веник, раздался плач близнецов. Сначала я не придала этому особого значения, решив, что Самад сможет их успокоить, но вскоре услышала голос мужа:
– Гадам, Гадам! Иди, выясни, что хотят эти дети!
Я бросила веник и побежала в нашу комнату, которая находилась по другую сторону двора. Дети проснулись и были голодны. Одного я отдала Самаду, а другого взяла на руки сама и стала греть молоко. Попив его, близнецы успокоились. Я воспользовалась свободной минутой и пошла опять подметать комнату, но, не успев подмести и половину, опять услышала плач детей. Не дожидаясь, пока Самад меня позовёт, я снова пошла к ним, и правильно сделала, потому что после молока оба намочили пелёнки. Я начала снимать с них всё мокрое, а муж стоял надо мной и смотрел, что я делаю.
– Хочу научиться, что делать, когда у нас будут свои дети, – сказал он.
Дети были чистые и сухие, покушали, и поэтому я решила, что теперь они помолчат и поспят хотя бы пару часов, а я тем временем смогу продолжить уборку. Я взяла в руки веник и начала подметать.
В комнате пыль встала столбом, поэтому я завязала рот платком. Слабый солнечный свет проникал в комнату и было видно, как в воздухе летают частицы пыли. Я решила потом расстелить матрацы на балконе, чтобы они хорошенько прогрелись на солнце, как вдруг в очередной раз раздался плач детей и крик Самада:
– Гадам, Гадам! Иди, выясни, что хотят эти дети!
Я положила веник на пол и снова пошла в нашу комнату. Дети были сыты, пеленки сухие, так почему же они снова кричали? Мы с Самадом взяли их на руки и стали носить по комнате. Я переживала, что не закончила уборку и что Самад опоздал на встречу по работе, но он продолжал успокаивать меня:
– Когда дети уснут, я помогу тебе в гостиной.
Дети заснули у нас на руках, но всякий раз, когда мы клали этих младенцев на постель, они просыпались и начинали опять плакать. Мы замучились таскать их на руках, ходя по комнате взад и вперёд, поэтому сели, положили детей на колени и стали качать, чтобы оба наконец заснули. Самад начал вспоминать прошлое с того момента, как увидел меня на ступеньках дома моего двоюродного дедушки.
– Я полюбил тебя с того самого дня, – признался он.
Муж вспоминал о тех временах, когда я не разговаривала с ним, а он постоянно искал кого-нибудь, чтобы посвататься ко мне.
– Сейчас, когда ты наконец стала моей женой, – сказал он, – то должна стать самой счастливой женщиной в Каеше.
