— Больдо, ваша светлость.
— Больдо, я угощаю всех ваших посетителей.
Ох, они меня запомнят, это точно! И повар герцога мне не нужен, Больдо как раз сгодится...
— Турсуаза, он должен быть у нас в замке! Я отсюда не уйду, если не заполучу этого Больдо! Ясно?
— Поняла, ваша светлость, — усмехнулась она. — Но хозяин паба будет крайне недоволен.
— Я предложу ему щедрый выкуп.
Мы принялись завтракать, и я убедилась, что сделала правильный выбор! Больдо готовил великолепно. И он будет готовить в моём замке!
***
— А как проходили балы в Экиме? — спросила Турсуза, когда мы неспешно возвращались обратно в замок, отпустив лошадей вперёд.
До паба было рукой подать, и прогулка мне была просто необходима. Больдо таки принёс на пробу свою палинку и заставил выпить две рюмки.
Вкусно.
Но нельзя... нельзя пить до обеда... Я же дочь экимского принца! И даром, что бреваланская герцогиня.
— Очень церемониально, традиционно и согласно такому своду правил, что я порой перед ними ночь не спала, боялась что-то сделать не так, — от сытости и лёгкого опьянения я чувствовала, что парю над землёй, и тут же накатили лёгкие, как пёрышки, воспоминания о родном доме.
— Всё так серьёзно?
— В Экиме всё... серьёзно. Не могу себе представить, чтобы мой отец или одна из его женщин завтракали в пабе... смешно!
— А... Бланка бы пошла в паб?
— Я не знаю, — моя улыбка показалась Турсуазе недостаточно радостной, должно быть, потому что она коснулась моей руки кончиками пальцев и кивнула. — Что? Ты думаешь, что тут какая-то история?
— Не знаю... но вы так печальны, когда речь заходит о семье...
— Я думаю, что нас всех не покидала мысль, что однажды отец выдаст нас замуж, и это будет очень полезно для страны, но совершенно нами не желанно. И вот я замужем... и отчаянно желаю полюбить свой новый дом всем сердцем. И мне... страшно само собой. И тоскливо думать, что будь я сейчас дома, всё ещё ждала бы своего жениха и боялась, не зная, кем он окажется. Это чувство предвкушения, в нём что-то есть. Сейчас же всё будто бы и решено, но будто бы и нет. Мне сейчас странно! Вот как. Но я очень хочу полюбить всё это...
— Успешно?
— М-м... — я задумалась. — Мне весело. Веселее, чем было в Экиме. Мне нравится быть хозяйкой дома и собственной жизни. Знаешь, одна из моих сестёр замужем за настоящим чудовищем, и отец знал, что из себя представляет тот человек.
— Зачем же выдал? — ахнула Турсуаза.
— Деньги, — голос дрогнул. Я не любила признаваться вслух, что мой отец порой вёл себя с нами, как настоящий работорговец. Мне приятнее было думать, будто мы ему хоть немного, но были нужны.
— Сестра пришла к нам через два дня после свадьбы... а отец её не пустил, — от холода в собственном голосе у меня по коже пошли мурашки. — Она... выглядела ужасно. Будто её дикие волки задрали...
Турсуаза побледнела, а я поняла, что её и правда это шокирует куда больше, чем любую Экимку.
Я снова испытала стыд за свою страну.
Снова поняла, что у нас приняты такие кошмарные вещи...
И как наивно смотрят на мир фольетинки?
— Вы будете ему писать?
— Нет. Пока нет. Я бы хотела для начала понять, повезло мне в браке или нет, — я хохотнула, а Турсуаза покачала головой.
Ну конечно, у них отцы, наверняка, долго общались с будущим зятем, отдавали дочерей, сцепив зубы, и тряслись ещё год, как бы кто не обидел несчастную невесту.
