— Так странно, — произнесла я, и Турсуаза сбавила шаг, словно почувствовав, что сейчас я скажу что-то важное.
Я, в свою очередь, давно чувствовала её растерянность, будто компаньонка что-то скрывала. Что-то важное и очень неприятное.
— В день свадьбы, когда меня укутали и нарядили, привезли и разложили на столе контракт... мне казалось, что отец улыбается. Не радостно, а так, будто выиграл в карты...
— Это не обычно? — голос Турсуазы взлетел на пару октав.
Волнуется.
— Не знаю, я же первый раз выходила замуж, — рассмеялась я, чтобы разрядить обстановку. — Ладно, не будем больше об этом. Идём же скорее! Сегодня нам предстоит открыть двери в бальный зал!
А сама думала... что Эмилиэн в тот день был таким, будто не понимал, что делает. Почему только сейчас до меня это дошло? Быть может от того, как он противится мне эти дни? А тогда он делал то, что говорил мой папа. Словно потерял волю.
***
Спустя два дня, в воскресенье утром я проснулась от громкого пронзительного птичьего крика и с облегчением выдохнула.
Это был сон... просто дурной сон. А я их терпеть не могла.
С самого детства меня преследовали очень реалистичные кошмары, уж не знаю, за что такой подарок судьбы. Может, я слишком много читала, и порой фантазия так разыгрывалась, что не могла остановиться?
На этот раз мне снился разрушенный бальный зал, полный леденящих душу теней. И скелет рухнувшей люстры, и восстающие против меня пыльные чудовища наступали. А в этой разрухе, в самом её центре тёмный силуэт длинноволосого мужчины.
Мужчина обернулся ко мне, и я увидела в его руках окровавленное сердце. Алая кровь стекала по бледным рукам, и на лице его было хладнокровное выражение, и губы складывались в ледяную усмешку... нет. Не так. Всё было иначе, потому что на его лице был ужас.
Это ужас и страх... А по моему животу лилось что-то тёплое... я опустила глаза и увидела зияющую дыру там, где в моём представлении находилось сердце.
— Это ты? — спросила я мужчину.
Но он не ответил. В его груди тоже была зияющая дыра.
— Нет. Ты, — наконец, ответил он.
Его голос был тёплым и печальным. А взгляд пронзительный настолько, что моё сердце в его руке затрепетало, истекая кровью. Или это его сердце?.. Или оно одно?
Я очнулась, будто пребывала не во сне, а в глубоком обмороке. Лоб был мокрым, сорочка прилипла к телу, а на подоконнике сидел большой чёрный ворон.
Я хотела было шугнуть птицу, но, к своему удивлению, поняла, что это он меня разбудил.
— Ты... помог мне? — я спустилась с кровати и обернулась на неё. Казалось, что лежать на простынях было невыносимо и возвращаться не хотелось.
Жарко, душно и противно.
Под пологом скопился влажный воздух, а за окном только-только отгремел гром и успокоился ливень.
Я подошла к распахнутому окну и остановилась напротив ворона, который смотрел на меня очень осознанными умными глазами.
— Ты человек?
Ворон, конечно, не ответил. А я протянула руку и коснулась его перьев на голове.
Он был таким тёплым, большим и даже со стороны казалось, что ужасно сильным. Я понятия не имела, какими должны быть вороны, но этот явно был слишком огромным.
— Спасибо...
Ворон долго и изучающе за мной наблюдал, будто чего-то ждал. Но что я могу сделать? Я снова коснулась перьев, и птица потянулась за моей рукой.
Это длилось секунду или две, но я так боялась, что спугну ворона, будто это было важно, чтобы он оставался со мной.
