Я взобралась на лошадь и кивнула на дорогу:
— Всё время прямо и не сворачивать?
Турсуаза махнула рукой и объяснила, что я совсем скоро выеду прямо к поместью, на том мы и расстались. И всю дорогу я не могла не оглядываться, ожидая, что ворон-спаситель следует за мной.
***
— Милочка! Что с вами? — баронесса Эм выглядела почти взволнованной.
Она искренне испугалась и явно не ложилась спать, хоть время ужина давно прошло. Это явно тянуло на отличную сплетню. Я явилась в мужском плаще, в драном платье, растрепанная и верхом! Да ещё с ужасным опозданием.
— На экипаж напал браш, — выдавила я.
Мы стояли в гостиной, куда меня проводил слуга, и я мечтала упасть в кресло напротив камина, чтобы вытянуть околевшие ноги к огню. Говорить с баронессой прямо сейчас было выше моих сил, даже ради приличия!
— Прошу прощения, но я ужасно замёрзла, — вздохнула, пересекла гостиную и упала в вожделенное кресло.
И в череде “о, конечно-конечно”, я разобрала просьбы баронессы принести для меня горячего чаю, чёрного вина, обед, приготовить платье, ванну, комнату и что угодно, только бы облегчить жизнь несчастной гостьи.
Как же хорошо! Как прекрасно быть герцогиней!
Все вокруг, кажется, были готовы на руках меня носить, а я была счастлива после всего случившегося, такую возможность желающим предоставить.
— Какой ужас. Браш! Их не было уже пару лет, не меньше... Вы... верхом... какая смелая девушка... ваша светлость! — баронесса потупила взгляд, потому что явно очень хотела, но не могла себе позволить, рассмотреть меня поближе.
Она села в кресло рядом со мной и тоже вытянула ноги к огню, видимо, из солидарности. Теперь мы будто бы обе мёрзли весь вечер и теперь могли с чистой совестью беседовать “по душам”.
— Вам, должно быть, нужно сообщить герцогу? — пропищала баронесса.
Она была женщиной едва ли тридцати лет. Стройной, темноволосой и очень напудренной. Барон скончался год или два назад, оставил после себя наследство и единственного сына. Баронессу все обожали за красоту, ум и связи, а ещё она была негласной “королевой Бревалана” и единственная устраивала хоть скромные, но приёмы.
— Конечно, — выдавила я. — Это было так ужасно...
Я отвечала машинально, не в силах поддерживать осмысленную беседу. Теперь, когда всё было позади, руки начали дрожать уже не от холода. Меня прошибло от ужаса, а ещё от того, что я применила несколько боевых заклинаний подряд, и теперь магия накатывала обратно волнами. Кожу покрывали мурашки, волоски вставали дыбом.
Всё смешалось. Всё!
Воспоминания о спасителе-вороне, о незнакомце-вороне, о чёрном лесе, браше и том, как вмиг я осталась одна.
Одна! Потому что горничные и Тур просто взяли и превратились в бесполезных пушистых зверьков.
Когда я сложила два и два сейчас... сумма мне совсем не понравилась!
Я могла умереть только что.
— Понимаю. Я сама переживала подобное... — бормотала где-то рядом Баронесса, пока я часто и неглубоко дышала, пытаясь справиться с истерическими слезами. — Как-то ехала поздно вечером с бала, помнится это был последний бал, устроенный в Бревалане. Ещё при жизни старого герцога, — она посмотрела на меня так, будто я точно знала, о чём и о ком речь. — И браш выпрыгнул... прямо на дорогу! Мы еле унесли ноги, а я слегла на месяц со страшным ушибом. Я так вас понимаю, ваша светлость... Так понимаю!
