– Ты могла бы просто уйти.
Я всё-таки рискнула взглянуть на бывшего жениха.
Не злился, скорее был встревожен, пытаясь понять, чем произошедшее может обернуться для нас обоих.
– Нет, не могла. Я уже нырнула, а он только вынырнул… – Чем больше я говорила, тем больше путалась. Поэтому и закончила быстро: – Всё сложно, Питер.
– Ты ему сказала, кто ты?
– Нет, конечно. Для Хоторна я твоя невеста и мы любим друг друга.
Мужчина удовлетворенно кивнул и даже слегка расслабился. По крайней мере, складка меж бровей разгладилась, а уголки губ приподнялись.
– Если так, то почему ты так переживаешь?
– А ты не понимаешь? – Я поднялась и принялась ходить по беседке туда-сюда. – Всё слишком запуталось. Мы… я погрязла в этой лжи и теперь не знаю, как выпутываться. Что будет, когда встретимся? Когда Хоторн узнает, что я его жена и всё это время лгала, притворяясь другой?
– Рано еще об этом думать, Айрин.
Я тихо и нервно рассмеялась:
– Рано? Осталось всего несколько месяцев до моего совершеннолетия. Сомневаюсь, что она за это время забудет ту Монрей, которая пошла против системы. Боги, мы сами загнали себя в ловушку.
– Не преувеличивай. Мы…
В следующую секунду над городом пронесся тихий, едва слышный звон, заставивший нас замереть и прислушаться.
– Питер, – прошептала я, чувствуя, как внутри всё холодеет от ужаса.
– Оставайся здесь! – резко приказал он, направляясь к выходу из беседки.
– Питер, это же…
Я бросилась следом за ним.
– Прорыв. Снова. Где-то над нами трещина, – бросил мужчина, спускаясь по ступенькам.
– Но это невозможно.
– Выходит, что возможно.
Питер вдруг обернулся, сделал шаг ко мне и схватил за плечи, заглядывая в глаза.
– Оставайся здесь.
– Что?
– Айрин! Ты останешься здесь, поняла меня? Я запрещаю тебе приближаться к трещине. Ясно?
– Да, – нехотя прошептала я.
– Пообещай мне.
– Обещаю…
Питер снова глянул на меня, а потом вдруг резко подался вперед, впиваясь в губы в коротком и болезненном поцелуе.
– Я вернусь, – пообещал он и ушел, оставив меня одну.
А над нашими головами звенела новая трещина.
– Айрин! Айрин!
Путаясь в складках дорогого платья, с перекошенным от страха и ужаса лицом, по узким тропинкам, маневрируя между кустами, бежала матушка.
– Айрин! – снова взвизгнула онa, остановившись на мгновение. – Где ты?! Айрин!
– Мама, я здесь, – отозвалась я, выходя наружу и спускаясь по ступенькам беседки.
Выглядела мама ужасно. Длинные пряди высвободились из аккуратной прически, падая на лицо. Видимо, часть шпилек потерялась из-за быстрого бега.
Глаза сверкали, на лбу выступил пот. И я хорошо видела, как билась жилка на её висках.
– Боже, милая. Я так испугалась! – воскликнула она с облегчением и тут же подбежала ко мне, хватая за руки, словно от этого зависели наши жизни.
– Я тут, не переживай.
– А Питер? Где он?
– Питер ушел. Ты же слышишь. Снова прорыв, – отозвалась я и вздрогнула, услышав очередной треск.
«Слишком громко».
Почти сразу же зазвонил колокол, сообщая о новых неприятностях. Кажется, сейчас должно быть выступление мэра. Совсем как пару дней назад.
– Кошмар. Ужасное место, просто ужасное. Никогда больше сюда не вернусь! – решительно заявила матушка и потащила меня к дому. – Вот только всё закончится, и мы вернемся домой. И ты шагу не ступишь оттуда до совершеннолетия. Столько прорывов за такой короткий срок. Ужасно!
– Да, мама, – покорно кивнула я.
Возрази я ей сейчас или согласись, толку бы не было. Все равно она меня не услышит. Матушка была слишком расстроена и даже зла.
