Что же это на свете творится? И почему опять всё мне?
– С чего ты взял, что предложение в силе, после всего-то?
– Я все ваши слова подтвердил, всё выложил! Я помог!
– Помог?! – Ну, если бы он со страху не рассказал всё, вряд ли бы я вывел Беатриче на чистую воду. Спасибо его трусливой натуре.
Что же с ним делать? Вдруг его Беатриче подослала?
– Что тебе сказала кузина перед отъездом? – закинул я удочку.
– Будь ты проклят!
– Так и сказала?
– Слово в слово.
Интересно.
– Говоришь, усердно будешь служить?
– Душой и сердцем! – шагнул он вперёд, стукнув кулаком в грудь.
– Ладно, посмотрим. – Вот и поглядим, насколько простирается его верность. – Первое твоё задание: следить за Третьим принцем, – кивнул я в сторону дорожки, где исчез Эсмирато.
– Шпионить? – округлил глаза Марияр.
– Не шпионить, а приглядеть.
– Но как же… – нерешительно переступил он с ноги на ногу. – Что я скажу, если он меня поймает?
– Так и скажешь… что дружбы с ним ищешь, что принц саразийский с тобой злую шутку сыграл и ты поквитаться хочешь. Да смотри… – предостерёг я, заметив недобрый огонёк в глазах Марияра, – если вздумаешь меня предать, небо с овчинку покажется. Знаешь же – я слов на ветер не бросаю.
– И в мыслях не было! – состроил он оскорблённую невинность. – Когда приступать?
– Сейчас и приступай.
– А… – замялся он, – как быть с жильём? Пока вот в гостинице комнатку снимаю, да деньги на исходе. Дядюшка-то больше ничего не даёт, говорит, живи как хочешь, я теперь за твою судьбу ответственности не несу. Не пропадать же?
– Хорошо. Распоряжусь насчет комнаты. Да много на что не надейся. Посмотрим, как служить будешь.
Глаза Марияра разгорелись, но быстро потухли. Служить он, верно, собирался плохо.
***
– Чай остывает, – напомнила матушка за завтраком, поглядывая на меня с плохо скрываемым интересом.
Конечно, кому как не ей интересоваться, отчего это я сплю с открытыми глазами, держа чайную чашку на весу. А всё потому, что «Догадки и гипотезы» занимали слишком много места на страничках аж двенадцати томов! На мой взгляд можно было и в одном уложиться. К чтениям трудов добавились ещё и сказки Тарканийской императрицы. Да перечитанный не единожды дневник пра-пра… дедушек… три ночи к ряду и… Мне бы поспать, а тут, как назло, маме захотелось возобновить традицию завтрака с кэшнаирцами.
Лилу-Анна не отводила взгляда от блюдца с чаем, но к самому напитку так и не притронулась. Эсмирато откровенно скучал, разглядывая сливовую ветку, нависшую над столом, и временами переговаривался с Пати. Сопрано не был приглашён, но это нисколько не разряжало обстановку. Одной Кадемонии хватило бы заменить за столом всех тёмных вместе взятых. Облачённая в лёгкие сиреневые одежды, принцесса небрежно обмахивалась веером, излучая добродушие, которому я ни на грамм не верил. Но стоило ей на меня взглянуть, как я сразу же забывал, насколько она может быть коварна.
Могут ли тёмные меняться к лучшему?
Разговор за завтраком тёк вяло. Казалось, все не против разбежаться по своим делам. И только мама, довольная, что ей удаётся верховодить, допытывалась у всех – исключая отца, который сбежал под предлогом неотложных дел – насчет ближайших планов. У Кадемонии так точно план имелся, но вряд ли она им поделится.
Что же она задумала? Ещё и в обход министра...
– Матушка, мы, пожалуй, прогуляемся с Кадемонией, – поднялся я на ноги, игнорируя удивлённые взгляды, и протянул принцессе руку, стараясь быть галантным. Она не растерялась, только её улыбка стала… ироничной? – Благодарю за завтрак! – улыбнулся я маме.
