Знать бы еще, где это «здесь»?
Незнакомец, как и подобает всем кэшнаирцам, был замотан черной тканью, на боку висела сабля, а на голове свились две змеи: перекрученные лоскутки ткани – черный и синий.
– Вы кто? Что здесь делаете? – строго начал он, направляясь в нашу сторону, но вдруг побледнел и свалился на одно колено, прижав руку к груди и опустив голову. – Ваше высочество, простите за неподобающий тон! Я вас не узнал… не ожидал увидеть… Я приму любое наказание.
Любое наказание? Демоны, я же в теле Кадемонии. Он меня за нее и принял.
– Встань! – повелел я. – Наказание назначу позже. – Так, кажется, говорила Кадемония? Надо во всем ей подражать, пока я в ее облике. – Выходит, вы не ждали моего прибытия.
– Одноглазый клялся, что артефакт перемещения утерян. – Поднялся кэшнаирец. В его твердом и уверенном взгляде не было раболепия, но читалась покорность.
Одноглазый? Торговец Лавки Чудес?
– Какой артефакт?
– Тот, что у вас в руках, – мелькнуло недоумение в глазах кэшнаирца.
Поднос, которым я огрел Венди по голове? Поднос с завитушками из Лавки Чудес, о назначении которого мы были ни сном ни духом?
Чуть не выронил его из рук от удивления.
– И что ты знаешь о нем? – спросил я с некоторым высокомерием, подражая Кадемонии.
– Артефакт Серебряной Зари. Открывает портал. Принадлежит Одноглазому по праву; он заплатил за него высокую цену – частью себя.
Частью себя? Не глазом ли он рассчитался?
– Хорошо. Как видишь, артефакт у меня, он не утерян.
– Всегда знал, что этим саразийцам верить нельзя, – проговорил кэшнаирец, прожигая взглядом Венди.
– Это мой слуга, – пояснил я. – И он полностью в моей власти!
– Желаете отдохнуть после «перехода»? Я провожу.
Перехода? Кажется, кое-что начинает проясняться.
Кэшнаирец вышел за дверь, и мы последовали за ним по коридору с закругленными арками – некоторые из них вели во дворики с пышной зеленью и экзотическими цветами, которых отродясь не росло в Саразирии. Стены украшала разноцветная мозаика, пахло благовониями и орэльской розой.
Наконец провожатый остановился у двухстворчатых дверей, щедро украшенных бронзой.
– Хотите поставить в известность его величество о вашем прибытии, или сохранить в тайне? – обернулся кэшнаирец.
– Доложи ему! – Что мне терять? Может и его удастся обвести вокруг пальца.
– Как пожелает великая госпожа! – поклонился кэшнаирец и распахнул двери. – Отдохните в гостевых покоях, пока ваши не подготовят. Я пришлю служанок.
Он раскланялся, попятился задом и исчез с той стороны дверей, прикрыв их за собой.
Венди наскоро оглядел покои, и, убедившись, что никого нет, начал:
– С ума сойти! Что это? Кэшнаирская мебель, кэшнаирские коврики… Да здесь всё кэшнаирское! Даже пейзаж за окном! Если это не галлюцинация, то что тогда?
Я сел на софу, обложенную подушечками и положил на низенький столик из зеленого дерева тот самый поднос с завитушками.
– Узнаешь?
– Как не узнать? Но при чем здесь он? – Глаза Венди горели от волнения.
Я пересказал всё, что поведал встреченный кэшнаирец, убедившись, что Венди не знает кэшнаирского, как уверял, и наша беседа с провожатым для него осталась в тайне.
– Что значит переместились? – уточнил он. – Да, лавочница говорила, что это артефакт, но… Как же он сработал?
– Похоже, так и сработал… от соприкосновения с тупой поверхностью, – не удержался я от колкости. Что попало в дом тащит, а мне отдувайся!
