– Ты так быстро соображаешь, что я за тобой не успеваю, – съязвил Венди.
Ещё смеётся! Ничего, скоро ему будет не до смеха.
– С ней всё понятно, а вот как она оказалась в твоём шкафу?
– Я же говорю, случайно, – торопливо заверил Венди и отступил к соседним кустам, чтобы в случае чего – ретироваться. – Пати сама ко мне пришла и потребовала рассказать всё, что мне известно.
– И ты сразу всё выложил!
– Ни полслова, клянусь! Она была настойчива и требовала, но я не сдался!
– Если всё так невинно, зачем же она спряталась в шкаф? – шагнул я к этому двуличному типу.
– Мы были наедине, время позднее. Мало ли что ты мог подумать.
– А что мне мешает подумать сейчас? – Ещё шаг.
– Пойми, я поймал её в коридоре и когда понял, что это Пати, хотел сбежать, но она вцепилась в меня насмерть! И попыталась всё выведать. Спрашивала о Кадемонии, Эсмирато и даже о Лилу-Анне! А когда твоя сестра спрашивает, не ответить сложно, но я молчал!
Какой подвиг.
– Молчал! Не проронил ни слова! И при первой же возможности – сбежал. Но Пати настойчивая – знаешь же, какая она настойчивая? – она пришла поздним вечером, я не ждал. Никого не ждал! А она пришла. А потом и ты нарисовался…
Нарисовался?!
– Пати сразу в шкаф. А ты – едва порог переступил и тут же выложил о планах Эсмирато насчёт женитьбы.
– Что же ты не предупредил, что мы не одни?
– Я подмигивал.
– Это ты подмигивал? Я думал, у тебя нервный тик. Дальше что?
– Дальше… ты ушёл, Пати вылезла из шкафа и наказала ни при каких обстоятельствах не рассказывать тебе, что она там была и всё слышала.
– Но обстоятельства изменились, не так ли? Жизнь или смерть – выбор невелик, – усмехнулся я. – Не переживай, если бы я хотел тебя утопить…
– Ты хотел!
– Ну да.
Мы выбрались из кустов на лужайку, и только тогда я сообразил, куда нас занесло. Здесь ваял свои незабываемые шедевры мастер скульптур Невлепий. Удивительно, как иным подходит имя. Завидев нас, он подбежал мелкой рысью и радостно сообщил:
– А я вас жду! – И оглядев наш общий с Венди изгвазданный после драки вид, добавил: – Вижу, к созданию образа вы подошли с фантазией.
– К какому ещё образу? – не понял Венди, позволив мастеру взять себя за уцелевший рукав и потащить за собой. Меня тоже не миновала эта участь.
– Победителей игрищ! Сделаем первые наброски…
– Наброски? – растерянно взглянул на меня друг. – Лучше бы ты меня утопил!
– Ещё не поздно.
Промурыжил нас этот мастер совка и глины до самого вечера. Сначала наброски, затем эскизы, потом слепки. В конце, когда я уже изнемог изображать статую «величественного победителя» – на чём настаивал Невлепий, – выяснилось, что он давно мог обойтись без нас. Но он, видите ли, любит поболтать во время работы. Я чуть с постамента не свалился, куда нас – каждого на свой – загнал «мастер».
– Великолепно! Восхитительно! – бормотал он, нанося на холст набросок будущих скульптур. – Настоящие герои!
Не знаю, как выглядел я, но Венди напоминал ощипанную курицу, попавшую под беспощадный ливень. Смотреть и плакать.
А когда я, измученный, голодный и злой, краем глаза взглянул на зарисовку, долженствующую изображать меня или Венди, или вместе взятых, я там никого из нас не узнал. Я там вообще никого не узнал среди чёрточек, завитушек и одного выпученного глаза.
– Что это?
– Новый взгляд на привычные вещи, – пояснил Невлепий – а мне как раз очень хотелось влепить!
