Женитьба и другие злоключения принца Кармаэля - страница 91

Демон подери! С чего я решил, что они будут говорить на саразийском?

Повторил услышанное про себя, надеясь запомнить, чтобы потом перевести.

Голова Эсмирато исчезла из обозрения, и я рискнул занять прежнюю позицию и снова прислушался. Принц с прохладцей что-то ответил министру, будто с ним не соглашаясь. По крайней мере, «хар тарин» примерно переводится как «я так не думаю» или «имею другое мнение». О чём это он? Сопрано предлагает не валять дурака, а тот не думает, что валяет? Вполне правдоподобно! Хотя зря он так не думает.

Венди кряхтел где-то сверху, просил вернуться, но моё внимание полностью поглощало происходящее библиотеке. Особенно когда там появилось третье лицо.

Кадемония вошла, словно не касаясь пола, придерживая подол красного бархатного платья. Обвела взглядом комнату; почудилось, что заметила нежеланного слушателя за окном.

Меня обожгло холодом.

Отведя взгляд, встала ко мне спиной и тихо заговорила с сераскиром.

Я болтался на веревке, ощущая отдалённую боль от впившегося мёртвым хватом в ноги Венди. Чувствуя оцепенение после пронзительного взгляда принцессы тёмных. Неужели не заметила?

Повернувшись вполоборота, Кадемония краешком расшитого золотом веера, приподняла подбородок Эсмирато и тонко улыбнулась.

– Опасайся огня, – проговорила она.

Не успел я сообразить, что сказано на саразийском, как взмах веера породил ветер, и поток воздуха захлопнул окно.

Я закачался на ветру, словно тростинка. Пора убираться!

И тут заметил маленький огонёк, кружащийся в воздухе. Он опустился на страховочную веревку и прожёг её. Обгорелый конец сиротливо обвис с моего пояса, а я точно так же в руках Венди, чувствуя, что сапоги сползают!

– Держи меня, – проговорил тихо, борясь с отчаянием. – Держи крепче.

Глаза Венди полезли из орбит. Он крепко стиснул зубы. И руки на моих ногах.

Внизу ходили ходуном кусты. Второй этаж.

Если удачно перевернуться в полёте… чтоб не головой...

– Попробуй втащить меня наверх, – предложил я Венди.

– Не могу, – прошелестело сверху.

– Не можешь?

– Не могу.

Демон побери!

– Тогда от… – Я сглотнул и попробовал еще раз – должно же это слово как-то произноситься? – Отпусти.

Зажмурился, считая от одного до десяти, чтобы успокоиться.

– Не могу.

– Что? – Поднял голову и взглянул на Венди под непривычным углом – это не я вишу вверх ногами, а он неправильно стоит, выпучив от натуги глаза и покраснев, как змейка чаро-чаро в полнолуние. – Издеваешься? – Правда, по его лицу не скажешь. – Не можешь? Мне что, всю ночь тут висеть? – Хотя почему только ночь? Садовник утром может и не прийти. И буду я сутки напролёт болтаться между небом и землёй...

Венди судорожно мотнул головой, от напряжения неспособный и слова вымолвить, на лбу выступила испарина, и я понял – он лучше свалится вместе со мной, чем отпустит.

Друг перегнулся через подоконник, удерживая меня из последних сил. Ещё немного и мы полетим вместе.

Демонская сила земного притяжения!

– Висит груша, нельзя скушать. Что это? – донеслось из открытого окна библиотеки. Оттуда выглядывала самодовольная физиономия Эсмирато. – Да это же принц Кармаэль! Забыл, где дверь, и вышел через окно?

Самое время для шуточек. Потому что я – ПАДАЮ!

К окну подлетел Эль'Саапрана, оттолкнул своего принца и, выругавшись на кэшнаирский манер, втащил меня в комнату.

А пол, между прочим, твердый.

Прислонившись спиной к стене, я приходил в себя, наблюдая за министром тёмных. Эль'Саапрана в развевающемся чёрном балахоне гневно метался по библиотеке, ругаясь на чём свет стоит. Я не разобрал ни слова, кроме… Лагас! Не думал, что сераскиру известны такие скабрезные выражения! Эсмирато благоразумно помалкивал, уставившись в стену, и щёки его розовели. Он-то понимал каждое слово.