Женитьба и другие злоключения принца Кармаэля - страница 96

Серая шкура отливала серебром. Белоснежная грива развевалась на ветру. Уздечку и седло украшали золото и вставки из лунного камня. Таких лошадей разводили только в Ардамаске, Кэшнаирской Империи. Чистокровная сумеречная! Да о таком коне я мечтал с самого детства!

– Как его зовут? – спросил, чувствуя неистовый стук сердца в груди.

– Выберете имя сами, – любезно предложила принцесса.

– Халцедон. – У мамы были доставшиеся от бабушки бусы из халцедона. Они напоминали кусочки отполированного серого льда. Лошадь была той же холодной расцветки.

– Прекрасное имя, – одобрила Кадемония. – Не беспокойтесь, конь хорошо обучен и поможет вам в путешествии.

– Если ты, конечно, справишься, – шепнул мне Эсмирато. – Не каждый способен обуздать норов сумеречной. Она таит массу сюрпризов.

А его спрашивали?

– Справлюсь, не переживай.

Шагнул навстречу «сноровистому» подарку, осторожно провёл рукой по гладкой лошадиной шее. Конь не отстранился и не взбрыкнул. Принял меня?

– Желаю вам доброго пути, ваше высочество! – сжала мою руку Кадемония. И моё сердце зашлось в бешеном ритме. Снова чары?

– С-спасибо!

Толпа зевак перешёптывалась, с интересом взирая на меня и Кадемонию. Отец с Араберто и воинами э'шер обговаривали последние детали предстоящего испытания. Я заметил недовольство на лице мамы.

– Что она сказала? – подошла Пати, когда Кадемония удалилась.

– Ничего особенного. – Сел в седло и натянул уздечку, привыкая к новому ощущению.

– Я бы на твоём месте крепче цветок Лилу-Анны держала, чем поводья этой лошади, – бросила сестра на прощание. А ведь я так и не выяснил, что она решила насчёт намерений Эсмирато.

– А я бы на твоём месте всё же за поводья держался, – посоветовал Венди, – не ровен час, с седла свалишься... Не бросила же. Голова от счастья не кружится?

– Умолкни! Иначе рискуем до границы леса не доехать в полном составе.

Понукнув Халцедона следовать к каменной остроконечной арке, почувствовал радостное возбуждение в предвкушении путешествия. Конь охотно слушался. С обеих сторон пристроились верхом талахари. Венди расточал улыбки провожающим и приветливо махал рукой. Эсмирато же выглядел как человек, идущий на казнь, и его кривая ухмылка была зловещей. Интересно, кто его переубедил и направил на защиту вражьего принца? Сопрано, помнится, был против, чтобы его кэшнаирское высочество тащилось неведомо куда, рискуя свернуть шею. И что получается? Я посмотрел на Эсмирато, желая разглядеть, нет ли где на его распрекрасной физиономии следов сестринской любви – ссадин или кровоподтёков.

Кэшнаирец сидел на белоснежном коне прямо, словно палку проглотил.

– Ваше высочество желает что-то спросить? – с издёвкой начал он.

– Нет, пытаюсь рассмотреть, с чего ты согласился участвовать в испытании.

– С чего? Иногда, чтобы получить желаемое, приходится идти на компромисс.

Желаемое? Интересно, что же он такого пожелал? Или – кого?

Мы добрались до арки, символических ворот в Чёрные Луга. Барьер, отделяющий опасную зону, начинался дальше. Каменный вход был выстроен в лучших традициях зодческого искусства, украшенный древними символами. Служитель Лагаса в красных одеяниях и золотой тиаре благословил на предстоящий путь, окропив водой из священного источника.

И мы въехали в арку, оставляя провожающих позади.

***

Кругом колыхалось разнотравье. Не поймешь и не почувствуешь, как пересечешь границу леса. Раньше именно так в Чёрные Луга забредали случайные путники, становясь жертвами злобных демонов. Затем барьер усилили, и попасть сюда стало невозможно – каждый раз, как кто-то хотел войти в опасный лес, его разворачивало в обратную сторону. Для тренировок и испытаний силу барьера снижали – чтобы пройти – и ставили ещё несколько сильных барьеров в глубине леса, строго ограничивая определенную довольно большую территорию, что получила название – арена.